истории

«Синонимы»: на Берлинале показали странную комедию об израильтянине, который решает стать французом

Источник: Meduza

На Берлинском кинофестивале прошла премьера фильма «Синонимы». Его снял израильский режиссер Надав Лапид, главные роли сыграли Том Мерсье (это его первая роль в кино), Кантен Дольмер («Молодой Годар») и Луиз Шевильот («Любовник на день»). По сюжету герой по имени Йоав переезжает из Израиля в Париж, чтобы отказаться от своего гражданства и языка и стать французом. Кинокритик «Медузы» Антон Долин считает, что у Лапида получился ни на что не похожий фильм о поиске идентичности, а Мерсье сыграл в нем выдающуюся — возможно, лучшую на этом Берлинале — роль.

Молодой человек с рюкзаком быстро идет по улицам большого города. Камера пристально следит за ним, хотя еле успевает; смотреть по сторонам нет времени. Все равно, даже по мелким деталям понятно: мы в Париже. Он входит в здание, поднимается на верхний этаж, достает из-под коврика ключ, исследует огромную, пустую и явно неотапливаемую квартиру. Дрожа от холода, раздевается догола и ныряет в ванну, пытается согреться под теплым душем. А когда выходит оттуда, видит, что все его вещи, вплоть до нижнего белья, исчезли. Дверь распахнута, подъезд пуст. Он одинок и гол в чужой стране, городе, доме. 

Из этой ситуации было бы несложно вылепить комедию (вспоминаются Ильф и Петров, «Налево от лифта»), но здесь она чуть не оборачивается драмой. Пара молодых соседей находит героя бездыханным в холодной ванне; картина подозрительно напоминает «Смерть Марата». Вытаскивают оттуда, переносят в свою квартиру, реанимируют. Мимолетно взглянув на скульптурно вытесанное тело, констатируют: «Обрезанный». 

Статный и красивый, при этом нескладный и на вид безумный Йоав (изумительная, лучшая на Берлинале актерская работа Тома Мерсье) — израильтянин. В Париж он приехал не как турист. Йоав твердо решил отказаться от своей национальности, идентичности, родины. Теперь он не желает говорить на иврите, хотя пока нетвердо знает французский и не расстается со словарем. И ограбление, и встреча с двумя молодыми французами пришлись как нельзя более кстати. Без лишних размышлений Йоав дарит спасителю, симпатичному ровеснику Эмилю, последнее, что у него осталось, — серебряное украшение для пирсинга губы. Красивый образ: как будто герой снимает печать с уст и открывает их для нового языка. Растроганный Эмиль (Кантен Дольмер) — начинающий писатель и прекраснодушный сибарит, живущий на деньги отца-фабриканта, — одаривает Йоава одеждой и деньгами. А сожительница Эмиля, привлекательная кларнетистка Каролин (Луиз Шевильот), плотоядно поглядывает на все еще раздетого догола гостя. 

Израильский режиссер Надав Лапид — в России его могут косвенно знать разве что по недавней «Воспитательнице», американскому римейку его одноименной картины — отчасти рассказал здесь собственную историю. Его не грабили в съемной квартире, но он тоже пытался сменить национальность, переехав в Париж, живя впроголодь, параллельно обучаясь чужой культуре и языку. Лапид — самобытный автор, которому в «Синонимах» удалось невозможное. Парадоксальным образом он вывернул наизнанку главный недостаток израильского кино, поставив его себе на службу. 

Обычно фильмы из Израиля, даже самые лучшие, декларативно локальны. Их очень трудно смотреть человеку, который не в контексте, ничего не знает об истории государства, его этническом составе и политической ситуации. «Синонимы» — картина именно о том, как освободиться от этого контекста. Перестать быть израильтянином и евреем. Превратиться если не в настоящего француза, то в космополита, жителя одного из величайших городов на планете. Стереть себя до нуля, сочинить себя заново. Поэтому по сюжету Йоав так часто оказывается обнаженным; он даже зарабатывает, позируя художникам. Но тут же попадает в руки сексуально озабоченного извращенца, которому необходимо, чтобы во время фотосессии Йоав грязно ругался — и непременно на иврите. 

Эмиль и Каролин восхищены Йоавом, они оба влюблены в него — каждый по-своему. Увы, именно потому, что видят в нем чужака. Даже пижонское горчичное пальто, которое Йоав носит не снимая, полагая его чем-то чисто французским, выдает в нем иностранца. Если Каролин интересует тело израильтянина, то Эмиль заимствует истории из его прошлого. Выгодная сделка: одному хочется избавиться от этого груза, другому в его сытой буржуазной жизни не хватает материала. С другой стороны, Йоаву неминуемо встречаются два соотечественника. Оба мужчины, один — кажется, секретный агент, второй работает охранником в посольстве. И оба одержимы страстью сражаться за родину и идентичность, которые пытается отвергнуть герой; обоих распирает от национальной гордости, легко выражаемой в рукоприкладстве. 

Йоав рассказывает, как в детстве его любимым героем был Гектор. Не Ахилл, столь органично выразивший бы присущее Израилю стремление к победе, не какой-нибудь Самсон или Давид, а именно Гектор, защитник Трои, который убегал от своего соперника, а потом был им повержен. Знает об этом Йоав (а также Лапид) или нет, но во Франции куртуазных времен образцом рыцарской доблести считался именно Гектор. Франция часто проигрывала в войнах, Йоав прибыл по назначению.

Проблема лишь в том, что, стоит ему столкнуться с курсами по обучению французской государственности, как он ощущает себя не в своей тарелке. Свобода, равенство, братство — разве они не превратились давным-давно в пустые слова? Чувства фальши, дискомфорта, отчуждения прорывают плотину. И вот Йоав за кулисами филармонии бросается на виолончелистов и фаготистов, оскорбляет их, нарывается на драку: «Бейтесь за свою музыку!» Чистый израильтянин, француз бы так не смог. 

«Синонимы» как будто говорят об очень специфической внутренней проблеме, но понятны без комментариев и перевода. Что такое национальность в сегодняшнем глобальном мире, где границы исчезают одна за другой, а национализм почему-то только растет? Этим вопросом задавался если не каждый, то очень многие. В фильме — возможно, помимо прямой воли автора, — звучит еще один: как быть мужчиной в XXI веке, если в тебе нет воли к победе, если ты настроен на маскировку и побег? 

Этот притягательный и одновременно отталкивающий фильм угловат и нестандартен. Он удивляет на каждом сюжетном повороте и часто раздражает, как и его герой. Зато он ни на что не похож: просьба назвать аналоги ставит в тупик. Возможно, это высшая заслуга для картины об отказе от идентичности и перемене участи.