разбор

Запад готовится ввести санкции против причастных к преследованию Навального. Кому они повредят, насколько сильно и какой в этом смысл?

Источник: Meduza

Что это за санкции «за Навального»?

8 февраля 2021 года по инициативе постоянного представительства Польши в ЕС прошла виртуальная встреча ближайших сторонников Алексея Навального — Леонида Волкова и Владимира Ашуркова — с западными дипломатами. Польская государственная радиостанция Polskie Radio 24, опубликовавшая репортаж с этого мероприятия, сообщала, что на встрече присутствовали послы Великобритании, США, Канады и Украины, а также представители дипломатического корпуса ЕС. На этой встрече Волков и Ашурков, согласно агентству Reuters, обсудили политику Запада в отношении России, в том числе возможные санкции против лиц из окружения Владимира Путина.

Речь, вероятно, идет о «приоритетном шорт-листе», который исполнительный директор Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Ашурков опубликовал вскоре после возвращения Навального в Россию из Германии и его последующего ареста. В нем восемь имен, они же идут первыми в расширенном списке из 35 человек, который приложен к письму Ашуркова в администрацию президента США Джо Байдена.

В расширенный список, помимо «приоритетного шорт-листа», входят 12 человек, которые, по версии Ашуркова, непосредственно причастны к преследованию Алексея Навального. От Александра Бастрыкина и Виктора Золотова до Маргариты Симоньян — и даже судьи Химкинского суда Елены Морозовой и начальника местного управления МВД Игоря Янчука (видимо, за задержание Навального в аэропорту Шереметьево и последующий суд по мере пресечения для него прямо в отделении полиции). Там же — руководители госкорпораций, силовых структур, нескольких регионов и администрации президента.

США и Европа уже успели отреагировать на события в России и предложения сторонников Навального. Еще 21 января 2021 года Европарламент подавляющим большинством голосов проголосовал за резолюцию к странам Евросоюза с призывом остановить строительство газопровода «Северный поток — 2» и ввести санкции против лиц из ближайшего окружения Путина.

В США 3 февраля межпартийная группа сенаторов во главе с республиканцем Марко Рубио внесла на рассмотрение конгресса законопроект о санкциях против лиц, имеющих отношение к отравлению Навального и другим нарушениям прав человека в России. Новый госсекретарь США Энтони Блинкен в интервью каналу MSNBC осудил использование химического оружия против Алексея Навального и заявил, что американские власти прорабатывают возможные ответные шаги. Но какие конкретно, не сообщил.

При этом семь человек из списка уже находятся под целым рядом международных санкций. Тем не менее в самой России и новые санкционные инициативы Запада, и контакты сторонников Навального с западными политиками восприняли максимально серьезно. Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявила в программе «60 минут» на телеканале «Россия 1», что «наши западные так называемые партнеры… продолжают абсолютно незаконное, неправовое и агрессивное наступление на нас». Самих сторонников Навального она в фейсбуке назвала агентами влияния НАТО. В свою очередь, пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков во время брифинга с журналистами 9 февраля не согласился с тем, что письма Байдену и в Брюссель можно считать изменой Родине, но напомнил о законопроекте о признании таких действий уголовным преступлением.

Какие персональные санкции предложены и насколько это серьезно?

Что именно грозит тем, кто может попасть под действие внесенного Марко Рубио закона о санкциях за отравление Навального, можно узнать из текста законопроекта сенатора «О привлечении России к ответственности за злонамеренную деятельность». 

В течение 90 дней с момента принятия этого законопроекта президент США должен представить конгрессу список лиц, представляющих правительство России или его интересы, которые могут быть причастны к отравлению Алексея Навального или сокрытию его последствий. К ним могут быть применены либо меры уже действующего «закона Магнитского» или следующие санкции:

О последствиях введения против него подобных персональных санкций США рассказывал Виктор Вексельберг, называя это «полным кризисом в своей жизни». В 2019 году он пожаловался в интервью FT, что не может увидеть детей и внуков: «Всю свою жизнь я пытался быть человеком мира… Я перевез всю свою семью в США. Я никогда не мог бы предвидеть ситуацию, в которой оказался». А недавно он рассказал в интервью Forbes о том, что на его личных счетах в западных банках заморожено более полутора миллиардов долларов и Минфин США не разрешает использовать эти деньги даже на благотворительность. 

Практика персональных санкций серьезно осложняет жизнь не только самим фигурантам списка, но и их семьям или деловым партнерам. И даже тем, кто был назван как потенциальная мишень для санкций.

О степени давления можно судить по рассказу одного из фигурантов «кремлевского списка», который сам по себе не является санкционным списком, но прилагается к американскому закону CAATSA о санкциях. Как бизнесмен рассказал «Медузе», он пока сумел сохранить бизнес на Западе, но вести его стало значительно сложнее. «Если в новом западном банке открывали счет, даже если была нормальная история в других банках, где счета уже открыты, то новый счет открывали только после очень тщательной проверки. — объясняет собеседник „Медузы“. — Проверки стали жестче — смотрели, не сотрудничаешь ли ты с теми, кто под первичными санкциями, не связан ли с политиками и чиновниками. То есть если ты берешь алюминий на предприятиях у Дерипаски, то надо объяснить, что у тебя альтернатив нет». Но персональные санкции, по его словам, куда ощутимее: «Ты не можешь экспортировать продукцию на Запад, перекрывают экспорт и импорт технологий, который ты мог бы использовать, от тебя уходят западные партнеры. Западные регуляторы смотрят на несколько вещей: дружбу с семьей [Путина], госзаказы, Крым. Если ты хоть краем зацепил, шансов на бизнес в Европе и США нет». 

Санкции задевают не только тех людей, кто непосредственно внесен в санкционный список, но и их деловых партнеров. Топ-менеджер одной из структур, в которой финансово участвовал попавший под персональные санкции Виктор Вексельберг, рассказал «Медузе», что санкции против Вексельберга моментально привели к параличу работы его компании с европейскими и американскими банками. «Мы вывели Вексельберга из состава акционеров, — объясняет собеседник „Медузы“, — но даже после снижения его участия ниже 50%, что требовало определение санкционных компаний, платить я не мог — даже адвокатам». Связь с подсанкционным лицом чревата значительным усложнением всех финансовых процедур, говорит топ-менеджер: «Я вынужден был долго и мучительно, в течение нескольких месяцев, выводить деньги со счетов и открывать новые счета в новых банках, которые не попадали под санкционную юрисдикцию, — это стоило денег, это ужасный геморрой: каждый раз новый due diligence». И даже сейчас в новых проектах на нем как бы лежит несмываемое «пятно Вексельберга», говорит собеседник «Медузы».  

Еще один болезненный — в прямом смысле слова — эффект от персональных санкций — это невозможность получить лечение за границей. В 2017 году агентство Reuters писало о «кремлевской больнице» — отдельном корпусе на территории Центральной клинической больницы, в котором предполагалось обслуживать высшее руководство страны. Потребность в высококачественном медицинском обслуживании для людей из ближайшего окружения Путина стала особенно острой, говорили источники агентства, после введения персональных санкций, в том числе отмены виз, против представителей российской элиты после присоединения Крыма. Сам Путин в апреле 2014 года рассказывал, что из-за посткрымских санкций не смогла заплатить за свою операцию жена Геннадия Тимченко. Фигурант санкционного списка ЕС по Украине Иосиф Кобзон несколько раз безуспешно пытался получить шенгенскую визу для выезда на лечение в Италию. В итоге ему все-таки удалось получить национальную итальянскую визу на гуманитарных основаниях.

А санкции вообще эффективны?

В силу относительно недолгого срока действия большинства введенных против России санкций (Иран и Куба, например, находятся под ними десятилетиями, а Россия — только с 2014 года) их долговременный эффект пока малоизучен. Найджел Гоулд-Дэвис, представлявший Великобританию в качестве посла в Беларуси, в политологическом журнале Global Politics and Strategy проанализировал несколько раундов международных санкций против российских властей, бизнесменов и компаний с 2014 года (за Крым и вмешательство в дела Украины, вмешательство в выборы США, отравление Скрипалей). Дипломат пришел к выводу, что если оценивать эффект от санкций по заявленным целям (предотвращение враждебных действий в будущем), то он довольно слабый. России как ведущей мировой державе, пишет Гоулд-Дэвис, благодаря своей обширной территории и крупной экономике удалось смягчить эффект многих санкций — например, путем импортозамещения. А санкции в качестве меры устрашения срабатывали только в самых экстремальных случаях — например, лишь угроза отключения России от глобальной платежной системы SWIFT предотвратила захват Мариуполя пророссийскими сепаратистами в 2014 году. Вместе с тем, отмечает Гоулд-Дэвис, санкции еще могут оказать кумулятивный, в противовес мгновенному, эффект на изменение российской политики путем постепенного ускорения экономического кризиса в стране.