После объявления о начале мобилизации тысячи россиян стали уезжать из страны. Самое массовое скопление людей и машин уже несколько дней наблюдается у пропускного пункта «Верхний Ларс», через который можно попасть в Грузию. Тысячи россиян сутками стоят в очереди, чтобы пересечь границу. Российские власти стянули к пограничному переходу военную технику и развернули мобилизационный пункт. Россиянин Антон Поминов двое суток добирался до границы и все-таки ее пересек. По просьбе «Медузы» он рассказывает свою историю.
В последнее время я занимался частным консалтингом, потом — мебелью из дерева. Эта отрасль, как и другие, пострадала: людям не до подоконников, столов и шкафов. Повестку я не получал и не собирался, а даже если бы и получил, то никуда бы не пошел.
После того как Владимир Путин объявил мобилизацию, я понял, что здесь ничего хорошего не будет. Сейчас мы скатываемся куда-то в XII век. Изначально я хотел где-то 15 октября купить билеты и аккуратно свинтить: забрать семью, найти себе работу. Затем пошли слухи, что могут объявить военное положение и закрыть границы. А сделать это можно очень быстро — и проще держать границу закрытой, чем открытой [при большом потоке людей]: требуется меньше ресурсов. Я понял, что ожидание 15 октября может мне выйти боком: останешься и будешь потом Мордор строить. Так что быстро собрал ноги в руки, рисковать не хотелось.
Я видел только один авиабилет из Москвы во Владикавказ — он стоил 56 тысяч, но даже его купить не получалось. Поэтому, чтобы уехать в Грузию, сначала я долетел из Москвы до Сочи на самолете. Со мной поехал мой сосед — молодой парень, дизайнер. В Сочи я проложил маршрут до Владикавказа. Изначально мы планировали ехать электричками, потому что это довольно стабильный вид транспорта: не заканчиваются билеты, нормальное расписание. В итоге мы все-таки решили поехать на такси. Заранее спланированный маршрут позволил нам торговаться с таксистами и сбивать цену: если они просили большие деньги, мы говорили, что потратим лишние два часа, но доберемся поездами.
Когда мы ехали по трассе до Владикавказа, нас остановили на полицейском КПП, который с виду напоминал небольшую тюрьму. К нам подошел полицейский, посмотрел на наши лица и задал один вопрос: «Есть ли у вас осетинская прописка?» Понятно, что никакой прописки у нас не было, он сказал таксисту разворачиваться. Мы немного поругались с полицейским, он назвал нас предателями и сказал, что пропустит, только если мы порвем наши загранпаспорта.
Пост ГИБДД на выезде из Владикавказа. 27 сентября 2022 года
Валерий Шарифулин / ТАСС
Потом оказалось, что люди, которые ехали на собственных машинах, стояли с этими ментами по два-три дня. Многие из тех, кто добирается на своем автомобиле, не доезжают до границы [поскольку их разворачивают на КПП]. Однако перед самым первым контрольно-пропускным пунктом ходят специальные люди, которые утверждают, что за 20 тысяч рублей провозят через первый блокпост, а за 50 тысяч — до самой границы. Я не знаю, как это в точности работает, слышал о разных случаях: кто-то из местных договаривается с полицией, а кто-то ведет «козьими» тропами.
В тот момент, когда мы отошли от полицейских возле КПП, к нам подъехали парни на «Ниве» и пообещали провезти мимо всех блокпостов за 30 тысяч рублей. Мы сели в «Ниву» — и поехали полями и даже реками. Потом мы пересели к их товарищу, который действительно провез нас через блокпосты по окраинам Владикавказа. Затем мы снова поменяли машину, и третий человек уже довез нас до очереди на границе.
Верхний Ларс поначалу нельзя было пройти пешком — либо на машине, либо на велосипеде. С последними там творится сюр. Велосипед внезапно оказался самой важной вещью. Перед границей развернулся целый бизнес: первыми, на кого мы наткнулись, были торговцы велосипедами. Старые «бабушкины» продаются за 13 тысяч рублей, средние, но тоже с виду дешевые — за 40 тысяч. Местные торговцы скупили их во всех соседних республиках и теперь привозят людям, которым надо пересечь границу. Брать с собой велосипеды у нас возможности не было, но из Москвы я на всякий случай взял два самоката: один себе, другой соседу.
От начала пробки до самого КПП «Верхний Ларс» — примерно 16 километров. Сейчас ты либо идешь пешком, либо сидишь в машине, которая движется по три-четыре километра в день. Еще есть местные, которые всех возят туда-сюда, правда, стоит это десятки тысяч рублей.
Люди стоят долго. Это горная дорога, никаких туалетов там не предусмотрено, а маленький перевал не рассчитан на такой поток, так что вдоль всего пути стоит запах мочи и испражнений. Фуры стоят за 50–70 километров [от границы]: я не знаю, сколько дней им придется там провести, чтобы попасть в Грузию, с учетом того, что через границу проходит примерно три фуры в час.
Я автостопщик и прошел таким образом расстояние больше экватора. Поэтому я сразу сказал, что нужно брать пенку, спальник, теплые вещи, еду — всякие козинаки на день-два. По дороге нам [местные жители] подарили яблоки. Кроме одежды я взял с собой только ноутбук. Пауэрбанк — очень важная вещь, потому что телефон — он очень нужен, чтобы мониторить обстановку и связываться с родными, — садится моментально. Связь там плохая: она есть, но не рассчитана на такую нагрузку и местами пропадает.
Часть очереди на КПП «Верхний Ларс» на российско-грузинской границе
Елена Афонина / ТАСС
Люди возле машины военного комиссариата у КПП «Верхний Ларс» на российско-грузинской границе
Валерий Шарифулин / ТАСС
Когда уже стемнело, возникла атмосфера полной катастрофы и ужаса. Ты видишь только свет фар, исходящий от тысяч машин. Машинами и велосипедами заставлено все вокруг. Я встретил женщину с коляской в одной руке и с чемоданом в другой. Два дня она с мужем стояла в пробке, и у них уже не было сил, поэтому она решила выйти из машины и идти с малышом одна. По колдобинам, по горным дорогам она шла с коляской в полной темноте. Помог ей: поставил ее сумку на самокат и катил. Мы с ней дошли до границы, где ее сообразили пропустить без очереди.
На границе многие бросали велосипеды и машины. Даже пограничники говорили, что велосипеды будут мертвым грузом, потому что за КПП следовала длинная ухабистая дорога в гору. Многие люди не походники и не автостопщики: они не понимали, что много вещей поначалу не понадобится, поэтому шли с большими чемоданами. У границы ходил какой-то мужчина и за 15–80 тысяч продавал велосипеды, чтобы на них погрузили чемоданы или детей. Потом велики все равно бросали.
У самого КПП — вавилонское столпотворение. Огромная толпа, машины сигналят. Картина напоминала аэропорт Кабула на минималках. Пешеходов пропускали очень медленно, если не считать женщин с детьми, — только в пешеходной очереди мы простояли около семи часов. Потом перешли в велосипедную очередь, где надо было сделать так, чтобы проверяющий не заметил наши самокаты. Мы попросили велосипедистов нас окружить — и нам удалось пройти. Если бы нас развернули, я бы просто лег и заплакал. Ужасная атмосфера.
В ларьке у КПП продавали только вареные яйца и кофе. Очереди за ними — по 70 человек. Люди стояли там не менее двух часов, брали по пять-семь чашек. Те, кто был не один, могли сменять друг друга: один стоит на КПП, а другой — в очереди за кофе. Все это тяжело переносить одному. Иногда разворачивалась драка или спор, потому что некоторые злились и не пускали в очередь того, кто подменял другого человека.
Процедура прохождения границы устроена как в аэропорту. Спросили имя, фамилию и дату рождения. О службе в армии вопросов не задавали, хотя не всем. Пропускали почти каждого, но мы видели и тех, кто шел обратно. Одного мужчину развернули на КПП из-за незакрытых долгов, другого — из-за отсутствия транспортного средства. Они не проявляли боевого духа и не оспаривали решение пограничников.
Передвигаться на машинах тоже очень затруднительно: не у всех достаточно бензина или есть для него канистры, а стоять на границе нужно несколько суток. Еще он быстро заканчивается: днем жарко, люди включают кондиционеры, заряжают телефоны, слушают музыку. Если к российскому КПП можно подвезти бензин или заправиться в семи километрах от контрольного пропускного пункта, то на нейтральную территорию бензин не подвезешь. Местные возили канистры с бензином, цепляли их на велосипеды: ехали в гору, подвозили к машинам. Это тоже тяжелый труд, поэтому стоимость была около тысячи рублей за литр.
От российского таможенного поста до грузинской границы я шел часа два. Там все на последнем издыхании, бодрых нет. Есть те, кто бросал машины и родственников в них, потому что боялся не успеть пересечь границу до того, как ее закроют. Кто-то отгонял автомобиль на придорожные парковки и уходил.
Ни здесь, ни на грузинской территории нет никакого разделения для людей и машин — все вперемешку. Сложилось впечатление, что им [пограничникам] абсолютно плевать, как стоят люди [в очередях], а на самом КПП, где проверяют паспорта, все цивильно. Грузинская граница проходится просто, трудности возникают только у людей с пропиской в регионах Северного Кавказа и разновидностями российских паспортов с украинских территорий, включая Крым. Но чтобы грузинская сторона кого-то не пропускала, я не видел — это было бы попыткой остановить волну в море. Куда этих людей девать? Они что, пойдут в Россию обратно? Они идти-то уже не могут.
Это все эмоционально и физически затратная процедура. Мы выехали из Москвы вечером воскресенья, мчались на такси, объезжали Владикавказ и Северную Осетию и только к 19:00 понедельника приехали к этому холодному и темному КПП. Прошли его лишь в 2:20 в ночь на вторник. Два часа пешком шли пять километров в гору по нейтральной территории.
После прохождения границы мы спросили у маршрутчика, сколько стоит доехать до Тбилиси. Нам назвали сумму — пять тысяч рублей. В мирной жизни столько стоило доехать от Владикавказа до Тбилиси. Мы решили не спорить, да и смысла в этом не было бы. Когда ехали, водитель рассказал, что грузинская полиция перекрыла дорогу для машин с не грузинскими номерами из-за того, что другие маршрутчики подрались из-за права ездить на Верхний Ларс. Наш водитель сказал, что если бы он знал, что дорогу закроют, то увеличил бы цену в три-пять раз. Среди россиян, которые сейчас пересекают границу, точно найдутся готовые заплатить и 10, и 50 тысяч рублей только за то, чтобы это все закончилось.
Нам дико повезло. Сейчас я в Тбилиси, где планирую искать работу. Строить феодальное общество XII века в России мне не хочется. Еще нужно забрать семью — я приехал раньше из-за подозрения, что границы в первую очередь закроют для тех, кого можно призвать. Где-то через три недели планирую купить им билеты на самолет за приемлемые деньги.
Я для себя в этом путешествии понял, что надо всегда ориентироваться по обстановке. Ты не можешь построить план, как при бронировании круиза. Развернули — нашел объезд, где-то сторговался, постепенно решаешь задачу за задачей. Тогда твои шансы повышаются.
Почему в Верхнем Ларсе такие очереди?
Это единственный КПП, через который можно покинуть Россию на Кавказе. Въезжать в Грузию через территорию Абхазии и Южной Осетии запрещено грузинским законодательством, а сухопутные границы Азербайджана закрыты из-за пандемии как минимум до 1 ноября.
Что за слухи?
25 сентября источник, близкий к администрации президента, сообщил «Медузе» о планах закрыть границы для мужчин мобилизационного возраста. Другой собеседник отметил, что границы не закроют, но введут что-то вроде «выездных виз»: мужчинам придется получать разрешение от военкомата.
Вероятной датой введения запрета один из источников называл 28 сентября, однако этот прогноз не сбылся. Сейчас на границах составляют списки выезжающих граждан.
Мордор
Владения Саурона — антигероя «Властелина Колец» и других произведений вымышленной вселенной Джона Р. Р. Толкина. С Мордором нередко сравнивают Россию.
Пеший переход Верхнего Ларса
27 сентября российские власти разрешили переходить границу с Грузией пешком. КПП официально считается автомобильным, то есть пересечь границу ранее можно было только на транспорте — многие для этого пользовались самокатами и велосипедами. Переход границы пешком значительно сокращает время ожидания.
А такие выдают?
В самопровозглашенных ДНР и ЛНР (Украина считает их временно аннексированными Россией территориями) введен упрощенный порядок выдачи российских паспортов. Российские паспорта получают и жители Крыма.
Как обстоят дела на границе сейчас?
К 14:00 28 сентября пробка достигает 30 километров, а ориентировочное время пересечения границы составляет шесть суток. Такие данные приводит блогер Николай Левшиц, который следит за ситуацией на российско-грузинской границе.
Так ли это до сих пор?
28 сентября издание Baza со ссылкой на источники сообщило, что ФСБ задержала «около десятка» человек в Северной Осетии. По данным издания, среди задержанных оказались таксисты и полицейские — первые якобы договорились со вторыми о проезде до границы. Основанием для проверки ФСБ стали жалобы желающих уехать из России на «поборы» за разрешение на проезд. Сообщения о локальной коррупции на границе подтверждает «Русская служба Би-би-си».
А причем здесь Минеральные Воды?
О