«Бабушка Татьяна и дедушка Владимир спаслись. Бабушки Жени больше нет» Как война перевернула жизни пожилых украинцев. Фотографии
По последним подсчетам генпрокурора Украины, в стране с начала военного вторжения российской армии погибли 220 детей, 406 получили ранения. Эти данные обновляются каждый день. Но данные о том, как война в Украине затронула пожилых людей, не фигурируют в ежедневных сводках. «Медуза» собрала фотографии, показывающие истории таких людей — они все еще ждут эвакуации, либо не смогли или не захотели покинуть свои дома, несмотря на обстрелы и бомбардировки. В конце этой галереи мы публикуем письмо нашей читательницы Виктории из Луганской области о ее бабушках и дедушке.
92-летняя женщина в бункере на заводе ждет, пока украинский Красный Крест эвакуирует ее. Северодонецк, Восточная Украина. 22 апреля 2022 года
Yasuyoshi Chiba / AFP / Scanpix / LETA
Одинокий пожилой мужчина в Харькове делает ежедневные отметки на двери своей квартиры, чтобы соседи знали, что он жив. 3 мая 2022 года
Страница Александра Костенко в фейсбуке
67-летний Игорь обнимает свою кошку. Он показывает журналистам свой дом в Житомире, разрушенный в результате российских бомбардировок. 20 марта 2022 года
Roman Pilipey / EPA/ Scanpix / LETA
83-летний Валентин Василенко был единственным жителем села Тетеревcкое, расположенного недалеко от Киева. После вторжения российских войск украинские военные эвакуировали его и передали на попечение волонтерам, которые нашли для мужчины новый дом. 31 марта 2022 года
Stringer / EPA/ Scanpix / LETA
Лидия Межирицкая в своем доме, поврежденном из-за взрыва. Харьков, 8 апреля 2022 года
Thomas Peter / Reuters / Scanpix / LETA
82-летняя Зинаида Макишаева, пережившая российскую оккупацию Бородянки в марте 2022 года, стоит в дверях своей кухни. Снаряд российского «Града» уничтожил курятник на ее участке. По словам Макишаевой, российские войска наступали на Бородянку в три захода. Первый из них был самым жестоким. 13 апреля 2022 года
Zohra Bensemra / Reuters / Scanpix / LETA
Зинаида Макишаева пережила Вторую мировую войну и оккупацию весной 2022 года. Теперь она надеется, что российская армия не вернется в ее поселок. 13 апреля 2022 года
Zohra Bensemra / Reuters / Scanpix / LETA
Валентина Сароян в подвале школы в селе Ягодное, которое расположено недалеко от Чернигова. Именно в этом подвале российские военные месяц удерживали все село. 12 апреля 2022 года
Evgeniy Maloletka / AP / Scanpix / LETA
На двери подвала школы в Ягодном люди отмечали дни, которые провели там. Справа от нее писали фамилии тех, кто здесь же умер, слева — тех, кого расстреляли российские военные. 12 апреля 2022 года
Evgeniy Maloletka / AP / Scanpix / LETA
81-летняя Варта в машине, на которой она вместе со своей семьей приехала по гуманитарному коридору из Мариуполя в Запорожье. 22 апреля 2022 года
Roman Pilipey / EPA / Scanpix / LETA
Пожилая женщина сидит на обочине неподалеку от Харькова в ожидании эвакуации. 2 мая 2022 года
Ricardo Moraes / Reuters / Scanpix / LETA
82-летняя Таисия Тарасова решила остаться в своей квартире в Киеве. Волонтеры, которые заботятся о пожилых людях, принявших такое решение, и тех, кого оставили родственники, приносят ей еду и лекарства. 23 марта 2022 года
Carol Guzy / ZUMA Press / Scanpix / LETA
89-летняя Надежда Ерухимович к началу российского военного вторжения в Украину была уже три месяца прикована к постели, поэтому она не эвакуировалась и осталась в своей квартире в Киеве. 54-летний сын Ерухимович Михаил остался ухаживать за матерью. Михаила беспокоит нехватка лекарств, которые принимает мать, особенно обезболивающих. 26 марта 2022 года
Carol Guzy / ZUMA Press / Scanpix / LETA
Тапочки Надежды Ерухимович. 26 марта 2022 года
Carol Guzy / ZUMA Press / Scanpix / LETA
10 апреля в редакцию «Медузы» в ответ на просьбу поделиться личными историями читательница прислала такое письмо:
Меня зовут Виктория, я родом из города Рубежное [в Северодонецком районе Луганской области]. В 2014 году мы были вынуждены покинуть город из-за боевых действий: родители вывезли меня, моих братьев и сестер на территорию России. Остальные родные и близкие остались в Рубежном.
Сейчас, спустя почти восемь лет, я понимаю: то, что происходит в городе, не идет ни в какое сравнение с 2014 годом. Мать и сестра моего отца несколько недель назад смогли выбраться из Рубежного. Они рассказывали о трупах на улицах, о том, что дворы моего города превратились в маленькие кладбища, о моей соседке по подъезду, которую тоже похоронили во дворе, о мародерствах, о разрушенном доме, об эвакуации под непрекращающимися обстрелами и переходе через разрушенный мост на пути к Старобельску.
На данный момент в Рубежном еще остаются мои бабушки — Татьяна 1951 года рождения и Евгения 1927 года рождения, а также дедушка Владимир 1949 года рождения (по маминой линии). Два дня назад мы получили прощальное сообщение, в котором говорилось о том, что горит их сарай, что бабушку Женю они поднять не в состоянии, что они не знают, спасутся ли. Они написали: «Прощайте». Я не знаю, живы ли они до сих пор и увижу ли их еще раз.
Позже в ответ на вопрос, как сложилась судьба ее родных, Виктория написала:
Бабушка Татьяна и дедушка Владимир спаслись, их смогли эвакуировать 14 апреля. Бабушки Жени больше нет. Она умерла от голода и обезвоживания. Она до сих пор лежит в доме: в своей комнате, в своей кровати.
Фоторедактор Екатерина Балабан