истории

Психотерапия — это часто дорого, и не все могут ее себе позволить. Может быть, нас спасут чат-боты? И да, и нет Объясняем, как работают «психологические» чат-боты и когда их стоит использовать

Источник: Meduza

Из-за пандемии в мире стало больше людей с психическими расстройствами, психологическое состояние остальных тоже в массе своей ухудшилось. При этом доступность психологической и психиатрической помощи остается плохой — из-за высокой стоимости, нехватки специалистов и стигматизации лечения. Одним из возможных решений для работы с такими состояниями психики могут быть программы для самопомощи, работающие на основе искусственного интеллекта.

К созданию «психологических» чат-ботов привлекаются известные специалисты и десятки миллионов долларов инвестиций

Кире 28 лет, в августе 2020 года ей поставили диагноз «биполярное расстройство». При этом заболевании вне зависимости от внешних причин периодически случаются периоды эмоционального подъема (мании или гипомании), в течение которых у человека высокая работоспособность, он энергичен и чрезмерно активен, что может привести к довольно неприятным последствиям. Например, человек может взять большой кредит и потратить деньги на то, что в действительности ему не нужно, перегрузить себя рабочими обязательствами и т. д. Такие состояния могут сменяться резкими, иногда тяжелыми депрессивными эпизодами. Причины возникновения биполярного расстройства до конца не изучены, наиболее распространенная версия — врожденные особенности биохимического обмена головного мозга.

Сейчас у Киры спад. Среди сложностей ее состояния — негативные мысли на собственный счет и сильная тревожность. Например, ей трудно отделаться от мыслей, что она провалилась в профессиональном плане, ничего не достигла и вообще неправильно прожила свою жизнь. Сама она определяет свое состояние как депрессию средней тяжести. Также она отмечает у себя сильно выраженную тревожность: у Киры появилась потребность все перепроверять (закрыта ли дверь, выключен свет) и возникли строгие установки насчет повседневного поведения — нужно обязательно обойти человека с левой стороны, а не с правой, наступать на плитки исключительно в определенном порядке и прочее.

Кире все дается с трудом, она постоянно чувствует тяжесть в груди и другие физические проявления депрессивного состояния. Будущее кажется ей беспросветным, и мысли о нем даются тяжело. Депрессивный эпизод она связывает с сезонностью: девушка часто отмечает ухудшение состояния осенью.

В качестве эксперимента она согласилась две недели пользоваться англоязычным приложением для психологической самопомощи Woebot. Каждый день она переписывалась с чат-ботом по 10–15 минут, выполняла практики, которые он предлагал, и фиксировала, как меняется ее состояние.

Приложение Woebot — один из самых заметных проектов на рынке IT-сервисов для психологической самопомощи сегодня. Его создала команда психологов и специалистов по искусственному интеллекту (ИИ) из Стэнфорда — главного университета Кремниевой долины. В 2017 году сервис запустила психолог Элисон Дарси, вскоре к проекту присоединился Эндрю Ын — ученый в области информатики, доцент Стэнфордского университета, сооснователь Coursera, основатель проекта Google Brain и множества других инициатив в области ИИ. Он — одна из сегодняшних знаменитостей Кремниевой долины. Вместе с Дарси они разработали чат-бот, который в июле 2021 года привлек 90 миллионов долларов инвестиций. В основе программы лежит ИИ, который обучен на принципах когнитивно-поведенческого подхода в психотерапии.

Обычно в основе чат-ботов лежит когнитивно-поведенческая терапия

Работа с Woebot похожа на обычную переписку с чат-ботом, только вместо советов по заказу товаров или использованию сервиса пользователь получает рекомендации, как изменить собственное психологическое состояние, повысить качество сна, снизить стресс и тревогу, в каких случаях лучше использовать практики осознанности. Программа запоминает предыдущие ответы пользователя и делает из них вывод в дальнейшем общении.

Переписка в приложении может начинаться с обсуждения эмоционального состояния человека в данный момент. Если на вопрос программы он выбирает один позитивный вариант — «рад», «спокоен» или «веселюсь», — то чат-бот рассказывает об одной из поддерживающих практик когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), которые помогают не терять ощущение внутреннего благополучия. При выборе негативного состояния — «тревожусь», «грущу», «подавлен» — приложение пытается помочь разобраться с причинами состояния и дать совет, за счет чего его можно изменить.

Первые впечатления от взаимодействия с Woebot у Киры неоднозначные. Девушка сразу отмечает ряд раздражающих моментов. Woebot запрограммирован на общение в неформальном ключе, иронизирует над тем, что он всего лишь робот, а не человек, шутит по поводу своих непростых отношений с принтером Джилл и страхе попасть под дождь. Кира отмечает, что с самого начала работы с приложением она испытывала раздражение по поводу того, что Woebot пытается общаться на веселой ноте и для человека с пониженным эмоциональным фоном это далеко не всегда уместно. 

Также Кира говорит, что быстро заметила: общение в приложении практически всегда идет по определенному сценарию и Woebot часто уводит разговор не в ту сторону, где лежит запрос девушки в данный момент. Из-за этого ей не всегда удавалось получить ту поддержку, которая ей была необходима.

В то же время, по словам Киры, предлагаемые программой практики работы с мыслями сразу ей помогли. Упражнения на разбор негативных установок на свой счет позволили снизить катастрофизацию обстоятельств ее жизни, а работа с внутренним критиком повышала самооценку. Особенно действенными ей показались расслабляющие техники дыхания, которые предложил бот, — они подразумевают переключение внимания на тело, за счет чего человек перестает фокусироваться на своих проблемах.

Негативные автоматические мысли — одно из базовых понятий в когнитивно-поведенческой терапии (КПТ). Так называют укоренившиеся в сознании установки, которые заставляют нас думать о себе плохо, неадекватно вести себя с окружающими или смотреть на жизнь пессимистично. Подразумевается, что мысли запускают соответствующие чувства, что в итоге сильно влияет на поведение человека. 

Кроме работы с мыслями, в арсенале Woebot и аналогичных чат-ботов, как правило, довольно много практик осознанности и техник самопомощи — от медитации до перечисления благодарностей. КПТ-терапевты также часто предлагают пользоваться этими техниками, потому что они во многом совпадают с основными идеями такой терапии — переключением с негативного мышления на свой счет.

Кира рассказывает, что ранее проходила курс психотерапии, но с когнитивно-поведенческим подходом не была знакома, и, по ее словам, во многом поэтому ее так привлекли новые для нее практики. Работу с автоматическими мыслями можно проводить и самостоятельно, хотя, по словам клинического психолога, КПТ-терапевта и автора телеграм-канала «Пост_тревога» Татьяны Павловой, в начале применения такой практики «чаще всего нужна обратная связь от терапевта». Павлова говорит, что КПТ в большей степени протоколизирована, чем другие психотерапевтические направления, что делает многие техники из ее арсенала доступными для самостоятельной практики. Во многом поэтому когнитивно-поведенческий подход в наибольшей степени используется в приложениях для самопомощи на базе искусственного интеллекта.

Хотя чат-боты со временем стали гораздо сложнее, полноценно обсудить с ними чувства не получится

Первый виртуальный собеседник появился в 1966 году. Его создатель, американский ученый Джозеф Вейценбаум, назвал его ELIZA и запрограммировал так, чтобы чат-бот вычленял одно ключевое слово в реплике собеседника и, отталкиваясь от него, задавал простой вопрос. Общение часто выходило довольно бессмысленным, выглядело это примерно так:

— Элиза, ты можешь посоветовать мне что-нибудь?

— Тебе хочется думать, что я тебе что-то советую, да?

Так могло продолжаться до бесконечности и к какому-либо итогу, само собой, не приходило. Но несмотря на примитивный формат общения, многие собеседники ELIZA в те времена верили, что общаются с живым человеком: ответы производили впечатление, что их внимательно слушают. Вейценбаум тогда называл свой чат-бот пародией на психотерапевта. В дальнейшем он критично отзывался об использовании ИИ для терапии людей.

После ELIZA создали тысячи чат-ботов, и схема их общения существенно усложнилась. Отличие самых современных сегодняшних диалоговых ассистентов в том, что в их основе лежат такие технологии машинного обучения, как нейронные сети. Обученные на огромном количестве текстов, они способны запоминать намного больше закономерностей человеческой речи и генерировать ответы более осмысленно и гибко, тогда как раньше реакции таких программ настраивались разработчиками вручную.

То есть если ELIZA делала выводы, сумев вычленить значение только из одного слова, что тоже случалось не всегда, то сегодняшние роботы могут уловить и куда более сложные смысловые связи. Это позволяет вести с ними подобие беседы, хотя все равно довольно поверхностной. Также из-за высокой сложности разметки языковой базы таких программ, как правило, они адаптированы на один язык, чаще всего — английский.

Так, Siri от Apple или «Алиса» от «Яндекса» сегодня способны среагировать не только на упоминание слова «такси» — эти программы могут выделить смысловое ядро и включить сценарий вызова автомобиля и по более сложной фразе. Так же и Woebot может сделать вывод, что пользователь чувствует тревогу, не только по прямому запросу человека, но и по относительно уклончивым реакциям. Если это происходит, приложение предлагает одну из техник для работы с таким состоянием. 

Важно сказать, что полностью понимать смысл слов собеседника подобные программы пока не способны и близко, поэтому полноценно обсудить с Woebot свои чувства от расставания с любимым человеком или тревогу по поводу пандемии не получится.

Второе отличие сегодняшних чат-ботов от ELIZA, пожалуй, более существенное — ко многим из них подключены сторонние цифровые сервисы: от географических карт до систем, считывающих биологические показатели организма. То есть робот, в который загружено расписание парикмахерской, за секунду сможет записать вас на свободное время, а программа, которая пару лет получает данные с фитнес-браслета, значительно лучше посоветует вам, как нормализовать сон. В сервисах, предназначенных для улучшения психологического состояния, аналогичную роль могут выполнять тесты, образовательные видео, игры, карта с бесплатными центрами помощи и другие механики.

Чат-боты более разнообразны, чем может показаться

Сегодня существует очень много чат-ботов и приложений, которые оказывают разного рода психологическую помощь. Разработка Оксфордского университета чат-бот Wysa обучен выслушивать пользователей и оказывать поддержку, в запасе у него порядка сотни упражнений и навыки помощи в ситуациях в диапазоне от разрыва отношений до дисморфофобии. Согласно исследованиям самой компании, приложение снижает проявления депрессии: при активном использовании Wysa 68% участников сообщили об улучшении состояния. Но нужно понимать, что здесь речь идет о небольшом исследовании, которое к тому же проводили специалисты, так или иначе связанные с самой компанией, то есть имеющие конфликт интересов.

Кроме переписки с ИИ, Wysa дает возможность подключить текстовый чат с одним из психотерапевтов сервиса. Участие терапевта обойдется примерно в семь тысяч рублей за 12 сессий в формате переписки и постоянную онлайн-поддержку в чате. Для сервиса, ориентированного на Великобританию и США, это более чем доступная цена: в 2021 году средняя месячная зарплата в США составляла 321 тысячу рублей, в Великобритании в октябре 2021 года — 245 тысяч рублей.

Англоязычный чат-бот Tess позиционируется как эффективное средство при панических атаках, а также в случаях, когда нужно поделиться эмоциями или выговориться. Связаться с Tess можно не только в приложении, но и во многих мессенджерах, а также текстовых сообщениях, если нет интернета. Изначально компания X2 AI разрабатывала Tess для борьбы с посттравматическим стрессовым расстройством у ветеранов военных действий на Ближнем Востоке. 

Другой продукт X2 AI — чат-бот Karim. Его создали специально, чтобы решать проблемы сирийских беженцев в Ливане. В 2016 году там оказалось около миллиона сирийцев, вынужденных покинуть свою страну. По оценкам Всемирной организации здравоохранения, у 15–20% людей оказавшихся в подобных ситуациях, диагностируют психические расстройства легкой или средней степени, у 3–4% — тяжелой.

Karim общался (сейчас чат-бот недоступен) с пользователями на арабском, оценивал состояние и давал психотерапевтические рекомендации, поддерживал или объяснял, как и зачем получать помощь психологов. Чтобы не вызывать предрассудков, приложение позиционировали как виртуального друга, а не как психотерапевта, хотя в его алгоритме заложены психологические техники борьбы с посттравматическим стрессовым расстройством.

Резидент Сколково российский проект iCognito запустил в конце 2020 года сразу три приложения для психологической самопомощи — «Анти-депрессия», «Отношения» и «Анти-стресс и здоровье», сейчас готовится к выходу приложение для родителей «Детское здоровье». Так, приложение «Анти-депрессия» сильно напоминает Wysa и Woebot — пытается оценить уровень депрессии и тревожности, дает упражнения или рекомендует обратиться за помощью. Также доступно подключение поддержки реального психолога в формате переписки: специалист один-два раза в день будет отвечать на вопросы в чате, стоимость — 2500 рублей в неделю. 

Центральное преимущество проектов iCognito перед зарубежными аналогами — возможность использовать русский язык. Правда, дизайн при этом сильно уступает, речь, которую использует виртуальный психолог Макс, довольно формальна, а интерфейс приложения в целом производит впечатление не терапевтического, а коммерческого приложения.

Чат-боты не заменят психотерапевта, но их можно будет использовать для диагностики, и врачи всерьез рассматривают этот вариант

При первом знакомстве с Woebot сообщается, что это инструмент для самопомощи и он не предназначен для полноценного лечения. И если в переписке с человеком программа улавливает знаки того, что человек находится в критическом состоянии или думает о суициде, бот сразу предложит телефоны экстренных служб по всему миру.

Поддерживающее, а не лечебное назначение приложения подтверждает основатель проекта Элисон Дарси. На вопрос «Медузы» о том, какое место в терапии занимает Woebot, она отвечает, что сервис не стремится к тому, чтобы вытеснить психотерапевта, потребность в связи и поддержке от человека будет оставаться всегда. Дарси говорит: «Woebot — это дополнение к традиционной терапии, которое может помогать миллионам людей с тревожными расстройствами и депрессией. Бот на связи в два часа ночи, когда человек просыпается и понимает, что не может уснуть от чувства тревоги, ему кажется, что мир вокруг очень темный и пугающий, а обратиться не к кому. Это приложение — не то, что заменит связь с другим человеком, но оно может помочь остановить закручивающийся внутренний виток негатива и вернуться в нормальное состояние».

Сейчас искусственный интеллект не способен понимать чувства и сомнения человека, но при этом он может много дать индустрии психологической и психиатрической помощи уже сегодня, не считая эффективного обучения психотерапевтическим техникам. В первую очередь — в диагностике.

Некоторые виртуальные помощники способны анализировать и делать выводы по жестам, движениям тела и изменениям интонаций человека. На основе этой информации программа может передавать предположения специалисту-человеку о текущем состоянии пациента. О том, что компьютер превзошел человека в распознавании эмоций, сообщалось еще в 2015 году. Пилотные исследования также показывают, что анализ того, как человек взаимодействует с телефоном, может указать на наличие биполярного расстройства или депрессии (пусть и не всегда точно). Анализ речи тоже перспективный инструмент для диагностики депрессии.

Выявление психических расстройств — существенная сложность в терапии, потому что многие пациенты привыкают жить со своими расстройствами и успешно маскировать их, а также не горят желанием раскрываться перед психотерапевтом во время приемов. При этом Татьяна Павлова отмечает, что, хотя есть исследования, которые подтверждают: с роботом проще быть откровенным, — диагностику психических состояний должен проводить специалист-человек. «Это [полноценная диагностика] пока недоступно программам, но предварительный сбор данных по алгоритму был бы хорошим подспорьем специалистам в области психического здоровья. К тому же роботы не отклоняются от алгоритмов [сбора данных] в отличие от людей», — отмечает психолог. 

Кроме улучшения уровня диагностики, есть и другие выгоды от распространения подобных решений. Значительной проблемой для лечения психических расстройств является доступность психологической поддержки. Ограничений здесь много: высокая стоимость подобной помощи, нехватка квалифицированных специалистов, сложности при их поиске и полное отсутствие психотерапевтов во многих регионах мира. Обращение за психологической помощью осуждается в различных обществах и часто стигматизировано. С нехваткой и перегрузкой специалистов связана и итоговая эффективность того, какую помощь получает клиент: по некоторым данным, эффективность терапии у специалистов, у которых есть признаки профессионального выгорания, составляет 31–39% от ожидаемого. 

В то же время другое исследование показало, что людям значительно проще обсуждать свое состояние с виртуальным собеседником. Респонденты отмечали, что испытывали меньше «страха разоблачения и низкой оценки со стороны», поэтому «были готовы значительно более интенсивно и полно открываться и проявлять печаль». Соответственно, выше вероятность, что человек расскажет о поступках, которые считаются предосудительными или постыдными. Это может быть особенно эффективным при использовании таких программ вместе с традиционной психотерапией. Так, проводя предварительное общение с роботом, человек может приходить на прием к реальному психотерапевту, когда у того уже будет достаточно полное представление о его проблемах.

Татьяна Павлова так комментирует значение чат-ботов в клинической и неклинической работе с эмоциональными состояниями: «В сфере улучшения различных аспектов жизни — качества сна, отношений с партнером, борьбы со стрессом — чат-боты могут в интерактивной форме рассказывать людям основные принципы психологии, давать упражнения, поддерживать при их выполнении и прочее. И приложения Wysa, Woebot и iCognito позиционируют себя именно как инструмент для улучшения качества жизни, а не как карманный психотерапевт.

Они могут быть очень полезны в психообразовании, объясняя, как работает расстройство и как его преодолеть, в отработке упражнений (например, на выявление ошибок мышления), в поддержке человека между сессиями и прочем. Боты могут быть очень полезны людям с субклиническими симптомами и как помощники психотерапевтов. Также боты могут выявлять людей в кризисных состояниях и направлять их для получения помощи».

Но при работе с психическими расстройствами все сложнее, говорит Павлова. Во-первых, диагноз должен ставить психиатр. «Бот максимум может дать опросник и по его результатам предположить, что человеку нужна консультация врача, — пишет Татьяна Павлова. — Во-вторых, психотерапия — это своего рода лекарство, а лекарство должно приниматься по назначению. Чаще всего в приложениях используются все-таки не психотерапевтические практики: самосострадание, заземление, антикризисный план и т. п. Боты, которые рассказывают о психотерапевтических методах и помогают их применять, могут также быть полезны, но они должны использоваться только под наблюдением и контролем психотерапевта. В-третьих, для полноценной терапии необходима обратная связь от терапевта и терапевтические отношения с ним. Это то, что боты пока не могут делать».

Во время пандемии чат-боты стали еще нужнее

Психические расстройства были серьезной проблемой еще до пандемии: 700 тысяч человек ежегодно кончают с собой. Депрессия считается самой распространенной причиной нетрудоспособности в мире. ВОЗ посчитала, что депрессия и тревожные расстройства ежегодно обходятся мировой экономике в триллион долларов, в том же исследовании говорится, что каждый доллар, потраченный на распространение терапии, приносит четыре доллара. 

Несмотря на то, что тема психических расстройств в России по-прежнему остается довольно стигматизированной и не обсуждается очень широко, числа говорят, что эта проблема здесь не менее значительная. В 2017 году, по данным ВОЗ, распространенность подобных расстройств в России была довольно широкой: депрессия была диагностирована у 5,5% населения (или 7,8 миллиона человек), тревожные расстройства — у 3,1% (или 4,4 миллиона человек). Эти значения не сильно отличаются от общемировых — 4,4% и 3,6% соответственно. Конечно, фактические показатели в обоих случаях должны быть выше, и скорее всего существенно.

Пандемия существенно ухудшила положение дел в сфере психического здоровья. В 2019 году с диагностированной депрессией разной тяжести жило как минимум 280 миллионов человек, то есть примерно каждый 27-й житель Земли. После начала пандемии их число увеличилось на 27,6%, а людей с диагностированным тревожным расстройством — на 25,6%. 

По словам Элисон Дарси, использование Woebot во время пандемии удвоилось. В 2020 году приложения для поддержания психического здоровья только в США привлекли 2,4 миллиарда долларов инвестиций.

В комментарии «Медузе» Элисон Дарси рассказывает, что в связи с пандемией они добавили практики, связанные со снижением тревожности именно в этом направлении: «Еще в апреле 2020 года мы добавили в приложение контент, который должен помочь людям в это время, связанное с беспрецедентной тревожностью. Например, это управляемые медитации (guided meditations), рекомендации по борьбе с чувством оторванности от мира, поиску новых социальных связей и преодолению психологических сложностей из-за финансовых трудностей».

Далеко не все чат-боты основываются на науке. К тому же их использование может быть небезопасно

В исследовании, проведенном в начале 2017 года, ученые проанализировали 31 приложение, которое занимается снижением уровня депрессии с помощью техник когнитивно-поведенческой терапии. В 10% из них никаких техник из этой терапевтической практики внутри вообще не оказалось, в 40% случаев — всего одна из них. Как правило, в них используется довольно эклектичная смесь из разных психотерапевтических подходов и практик для самопомощи, и их итоговая эффективность ничем не доказана.

В другом исследовании проверяли обоснования эффективности 73 приложений из Google Play и iTunes, которые используются в их описании. Приложения предлагали инструменты борьбы с проблемами в диапазоне от депрессии до шизофрении и химических зависимостей. Только в двух из них были прямые доказательства эффективности, пусть и довольно слабые, — результаты пилотных исследований самих компаний с отзывами участников. Кстати, тот факт, что для подтверждения эффективности приложений используют научные работы, к созданию которых причастны сами разработчики приложений, — это еще одна распространенная причина скепсиса по отношению к такого рода программам.

Говоря о перспективах развития чат-ботов, руководитель группы разработки диалоговых систем в «Яндексе» Николай Зинов отмечает: «В последнее время качество работы чат-ботов заметно выросло, они научились лучше понимать потребности пользователей и отвечать на их вопросы. Однако у современных диалоговых систем все еще много ограничений, в первую очередь связанных с плохой долговременной памятью и адаптацией под конкретные ситуации. Иначе говоря, они хорошо отвечают на запросы в пределах одного диалога, но не учитывают более широкий контекст. Как дилетант в психологии могу предположить, что для терапевтического бота понимание долгосрочного состояния собеседника может быть критически важно. Если говорить про будущее таких программ, то за счет улучшения моделей машинного обучения, они будут отвечать на все более сложные вопросы. Также в них будут интегрироваться новые источники информации, и чат-боты уже учатся догадываться, что нужно пользователю, до того, как он задал вопрос, чтобы заранее предлагать нужную информацию».

На вопрос о перспективах развития подобных проектов в России ведущий научный сотрудник кафедры психологии личности факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, руководитель отдела медицинской психологии Научного центра психического здоровья РАМН Сергей Ениколопов отвечает так: «Чтобы запускать подобные проекты, одновременно нужны сильные психологи, программисты и филологи. У нас сейчас таких институтов, в которых могут встретиться профессионалы высокого уровня, за исключением МГУ, практически нет. И такие проекты возможно реализовывать на гранты и при поддержке, но с этим тоже все сложно».

В 2018 году группа ученых проводила исследование социальных и этических рисков, связанных с распространением приложений, использующих искусственный интеллект. Среди важных факторов они выделили отсутствие нормативов для разработки таких приложений, невозможность контролировать риски нанесения вреда здоровью и совершения суицида со стороны пользователя, а также замещение традиционной психотерапии, доказательная база которой лучше.

Другое опасение связано с тем, что если пациент теряет доверие к разговорному ИИ, то вероятность того, что он сможет откровенно общаться с психотерапевтом-человеком, тоже снизится. Это во многом связывают с завышенными ожиданиями пользователей от высоких технологий, в частности, от ИИ.

Еще один риск, который выделяют исследователи, — безопасность данных. Для предоставления терапевтических рекомендаций алгоритму, так же как и психотерапевту-человеку, нужно собрать много информации, в том числе той, которой человек вряд ли хотел бы делиться с кем-то еще. И если в случае с человеком за ее сохранность отвечает своей репутацией конкретный специалист или клиника, то в случае с программами ответственность, по сути, лежит на разработчиках приложений для самопомощи, а также организации безопасного хранения данных. В то же время нужно отметить, что утечки случаются и в обычных клиниках, которые специализируются на психических расстройствах. Актуальность этой проблемы и риски утечки таких данных, вероятно, будут расти с развитием подобных сервисов: секреты, которые можно доверить только терапевту, — информация, пожалуй, куда более дорогостоящая, чем, например, интимные фото.

«Иметь его в телефоне приятно, это успокаивает»

Спустя две недели использования Woebot Кира говорит, что ей было непросто общаться с ботом — он не всегда понимает запрос и, соответственно, не может быстро помочь. Девушка рассказывает: «К концу эксперимента переписка с чат-ботом воспринималась мной больше как необходимость (из-за договоренностей, — прим. „Медузы“), чем реальная потребность. Особого энтузиазма уже не было. Хотя мне понравились и помогали техники, связанные с работой с телом и разбором мыслей, познакомиться с ними было ценно для меня». Также она отмечает, что общее и скорее положительное впечатление о приложении, которое у нее сложилось в конце первой недели, в целом не изменилось.

Кира рассказывает, что за прошедшие две недели ее общее психологическое состояние существенно улучшилось. Причины этого она не связывает с работой с ботом, относит это к изменениям в личных жизненных обстоятельствах. На вопрос, может ли улучшение как-то быть связано с накопительным эффектом от общения с ботом, она затрудняется ответить.

Кира говорит, что как экстренный инструмент не стала бы рассматривать Woebot, но в долгосрочной перспективе выгоды от использования приложения она видит. «Несмотря на недостатки, — говорит Кира, — приложение я, безусловно, оставлю. Буду использовать для дыхательных практик, получения новых знаний о психологии. Могу сказать, что иметь его в телефоне приятно, это успокаивает. Я бы рекомендовала его как инструмент, который может помочь в очень конкретных ситуациях, позволяет познакомиться с КПТ и „заземлиться“ в момент высокой тревожности».