истории

«Конечно, неприятно. Но я это переживу» ФБК обвинил своего бывшего сотрудника Федора Горожанко в том, что он украл базу имейлов с сайта «Свободу Навальному!». Мы с ним поговорили

Источник: Meduza

ФБК назвал человека, который, по мнению фонда, стоит за утечкой данных с сайта free.navalny.com. Соратники Навального считают, что это петербургский активист Федор Горожанко, который проработал в организации четыре года (с 2016-го по 2019-й). По версии ФБК, активист скачал данные, которые оставляли на сайте сторонники Навального, и продал их, получив за это более миллиона рублей. Спецкор «Медузы» Александра Сивцова подробно поговорила с Горожанко. Он отрицает все обвинения.

— В расследовании прямо сказано, что вы стоите за утечкой данных с сайта «Свободу Навальному!».

— Я не сливал базу сторонников и не продавал ее никому. Это [расследование] выглядит как набор несвязанных фактов, которые ничем не доказаны. Например, в посте есть информация моего банковского счета. Непонятно, как она попала им [соратникам Навального] в руки.

Или мой домашний адрес, который тоже ничего не доказывает. Я действительно с 2007 года владею комнатой в коммунальной квартире, но непонятно, зачем это размещать как доказательство слива базы. Сейчас мне пишут угрозы, что придут по этому адресу.

— То есть вы не скачивали базу данных?

— Нет. Я работал в ФБК с 2016 по 2019 год. И в том числе занимался почтовыми рассылками. Но у нас внутри всегда было разделение по доступу к данным — и у меня никогда не было полного доступа ко всем данным. К чему-то имел, к чему-то нет. А когда я ушел, я все передал, и доступа к ним у меня нет.

— ФБК говорит, что доступ был. А базу скачали с помощью специального API-ключа, который знали всего несколько сотрудников. В том числе вы.

— А я говорю: нет. В чем их доказательства? У меня был доступ к моей рабочей почте. Она была вбита в телефон, и я смотрел письма, которые туда приходили [после увольнения]. Только в районе этого Нового года она перестала работать. Я написал бывшей коллеге: «Ха-ха, вот ваша информационная безопасность! Два года не работаю, а почту только сейчас удалили». 

Но даже если бы она до сих пор работала. Что с того, что у меня есть моя электронная почта? Она никуда не привязана. А доступа к закрытым базам у меня не было [после ухода из фонда]. Я передал все другому парню — забыл его имя. Он стал заниматься рассылками.

— Почему тогда эти имейлы скачивались с IP, с которого заходили именно на вашу почту?

— А что там [в расследовании] показывается [в качестве доказательства этого]? Скриншот какой-то. Если честно, не знаю. IP-адрес какой-то. Пусть хотя бы какие-то файлы выложат, я посмотрю.

Я пока только читаю расследование. Мне нужно понять, что ответить. Я не знаю. И все.

— А зачем вы начали комментировать расследование журналистам, если еще не ознакомились с ним?

— Я и сейчас с ним не ознакомился. Не собираюсь его смотреть полностью, потому что не хочу смотреть на кривляния [директора ФБК Ивана] Жданова. Но мне понятна суть.

Еще когда эта база «ушла», мне писали некоторые люди: «Ха-ха, Федя, ты, что ли?» Я был в курсе этой истории. Подумал, что будет глупо, если меня в этом обвинят [потому что я занимался рассылками]. Вот дождался.

— В расследовании есть еще один момент. Якобы вы крали данные у ФБК несколько раз. В качестве подтверждения приводятся ваши письма сторонникам Навального с просьбой поддержать вашу трансляцию с митинга 31 января и отправить вам деньги. Эти люди [получившие такие письма] говорят, что никаких данных вам не давали и вас не знают. Вы отправляли эти письма?

— Да. Мне писала бывшая коллега [по ФБК] на эту тему. У меня в Петербурге есть своя имейл-рассылка, которой я занимаюсь время от времени. В 2017 году я собирал подписи против передачи Исаакиевского собора Русской православной церкви. У меня была большая база подписантов, более 50 тысяч. Где-то в каких-то частях [список получателей] этой рассылки, видимо, совпадает с базой сторонников Навального. И когда в январе [2021 года] были митинги [в поддержку Навального], мы вели трансляцию с них.

Я делал рассылку [по этой базе], что мы будем вести трансляцию. Кто-то из подписчиков получил это письмо и подумал, что это спам. Он написал в службу поддержки ФБК. После этого мне написала бывшая коллега и спросила, что это такое. Я сказал ей, что это, наверное, наши общие подписчики. Я не знаю, что все это доказывает.

— Когда вы работали в фонде, то как относились к Навальному и деятельности ФБК?

— Нормальное было отношение. С 2011 года я баллотировался в закс [законодательное собрание Петербурга]. В 2015-м участвовал в региональных выборах в Новосибирской области. Как волонтер поехал туда собирать подписи, и там с ними [соратниками Навального] со всеми познакомился. В 2016 году устроился работать в ФБК и работал на президентскую кампанию Навального.

Но потом президентская кампания закончилась. Мы стали заниматься, на мой взгляд, не самой интересной работой. В 2019 году я попросился перейти в Петербург, откуда я родом, на муниципальную кампанию. Тут увидел, что штаб Навального занимается показухой. Вместо того, чтобы готовить кандидатов, они «делали» скандалы и видосы. Говорили, что «Умное голосование» всем поможет.

Мне поднаскучило, я уволился. Участвовал только в муниципальных выборах, а потом решил завязать с политикой. Уже полтора года работаю как маркетолог и не участвую во всей политической движухе. Живу спокойной жизнью.

— У вас был конфликт с Иваном Ждановым. В чем его суть?

— Я пришел с горящими глазами. Но мне было 30, и я понимал, что ролики, мемы — это не очень серьезно. Говорил, мол, давайте выборами заниматься. Я ездил на муниципальные выборы, делал лекции для кандидатов. А потом нам привезли указания от Жданова. Задача была — делать скандалы, привлекать внимание. Мне не нравится такой подход. Поэтому я писал Жданову, говорил об этом внутри штаба, но против меня начали плести интриги. Я сказал: «Давайте я уволюсь».

— Но в твиттере вы все равно после ухода из фонда писали о Навальном. Причем критически.

— Они приводят скрины из моего твиттера в расследовании. Да, в твиттере я иногда дерзко пишу. Но я не должен всегда совпадать во мнении. Мне бы хотелось, чтобы Навальный предложил какую-то программу реальных изменений и топил за нее, а он просто комментирует повестку. Если человек ведет за собой людей, он должен вести ее с содержательной базой, а не просто поржать над Путиным и олигархами.

Летом прошлого года Навальный забанил меня в твиттере. Он не поддерживал голосование против поправок, а я, наоборот, сходил — проголосовал против, выложил бюллетень в твиттере. Написал, что Навальный что-то боится, а я сходил. Он меня забанил.

Вообще, я удалился из твиттера несколько месяцев назад, потому что мне надоело. Они насылали на меня своих сторонников и начинали гнобить. Я писал, что выйти с фонариками [на акцию 14 февраля] глупо, а мне говорили: «Иди к [главному редактору RT] Маргарите Симоньян».

У нас такие отношения — не то чтобы идеальные. Но делать то, что они написали, я бы не стал.

— После ухода из ФБК кем вы работаете?

— Я поучаствовал в петербургских выборах в 2019 году. Потом полгода был в шоке, отходил после этого всего: выборы были очень тяжелые, были фальсификации. Я помыкался, а сейчас работаю в коммерческом проекте. Просто маркетолог.

— В расследовании есть данные о резком пополнении вашего банковского счета после утечки базы сторонников Навального.

— Я не хочу комментировать ворованные данные с моего банковского счета. Я считаю, что публикация моего домашнего адреса и распечаток моего счета — это не методы «прекрасной России будущего»: в публичный доступ выкладывают такую информацию…

Я работаю, у меня хорошая зарплата. Это мои собственные деньги. При всех подсчетах я могу их заработать довольно быстро, потому что у меня хорошая белая зарплата.

— Какая у вас зарплата?

— С премией — около 100 тысяч в месяц.

— Откуда в апреле 2021 года вы взяли больше миллиона рублей в течение нескольких дней? 

— Когда-то давно я покупал биткоин. Я решил снять. Это не такие большие деньги.

Кроме того, у меня хорошая зарплата. Я уже прислал Жданову проводку своей зарплаты. Они взломали мой банк, но [при этом] говорят: «У тебя нет такой зарплаты».

— У вас есть микрокредиты? В расследовании говорится, что у вас долг 96 тысяч.

— Они это пишут, но прекрасно знают, откуда эти микрокредиты взялись. Почти на всех, кто работал в ФБК, кто-то набрал этих микрокредитов.

Последний год раз в два-три месяца всплывает какой-нибудь такой процесс против меня в суде. И мне каждый раз приходится идти и доказывать, что я не брал кредиты. Это мошеннические штуки, но связанные с моей предыдущей работой. Такой вид давления или троллинга.

И что это за доказательства? Если бы у меня был кредит, я бы продал за миллион рублей базу, чтобы рассчитаться с ним? Это глупо.

Еще и моего отца приплели. Зачем? Мой отец депутат в Псковской области, избирался от «Яблока» и спасает город от мусорной свалки. Зачем вешать его портрет в расследовании? Чтобы что сделать? Сказать, что партия «Яблоко» такая плохая?

В общем, стиль и содержание этого расследования мне очень не нравятся. 

— Вы знакомы с людьми, к которым, по данным «Медузы», ведут следы взлома сайта «Свободу Навальному!»? Например, с Андреем Яриным — начальником управления президента по внутренней политике? Или программистом Михаилом Дудиным?

— Конечно, я ни с кем из них не знаком.

— Вы отрицаете, что причастны к этой истории. Что тогда, по-вашему, происходит? Вас подставили?

— Для людей, которые политическую работу превратили в сбор контактов на сайте, провал с потерей их базы — это политическая смерть. И нужно найти крайнего. Уровень расследования такой, что разбирать его даже не хочется.

— Как вы сейчас относитесь к действующей власти? 

— Негативно. Я и к Навальному шел с наивными идеями, что смогу на что-то повлиять.

— Ходили на митинги в его поддержку в январе?

— Не ходил, потому что был не в Санкт-Петербурге тогда.

— А как вы относитесь к тому, что его в итоге отправили в колонию?

— Конечно, я поддерживаю митинги. Я считаю, что Навальный сидит не за то, что пропустил отметку в управлении ФСИН, а за то, что он за политикой следит. Но также я считаю, что зря он вернулся: можно было предвидеть такие последствия.

Я против, чтобы Навальный сидел, — и за то, чтобы он мог продолжать свою деятельность. Я его поддерживаю. Я за него, потому что то, что с ним происходит, — это ужасно. Но, побыв внутри, я знаю другие факты, которые мне не очень приятны.

— В ФБК уже сказали, что будут подавать на вас заявления о совершении преступления. Что вы собираетесь делать?

— Пусть подают. Подадут — буду смотреть. Не знаю, куда и по поводу чего они будут подавать. Я не собираюсь никуда подавать, но защищаться буду, если понадобится.

— В фонде также заявили, что это расследование разделит вашу жизнь на до и после.

— Да нормально я живу. Собственно, из-за такой глупости я и ушел из ФБК. Эти веселые расследования с приколами и мемами чисто в угоду публике — я не считаю, что это серьезная работа. Я приходил в команду будущего президента, а в итоге мы работали на блогера, который шутит.

Как все это изменит мою жизнь? Вряд ли изменит. Сейчас я дошел до рабочего места, посмотрел фейсбук и «ВКонтакте». Там сотни сообщений. Пишут дичь. Конечно, неприятно. Но я это переживу.