истории

Свобода слова священна, но Как антифранцузская кампания, развернувшаяся в мусульманских странах, меняет Францию. Репортаж «Медузы» из Парижа

Источник: Meduza

В Европе новая волна терактов. Ее эпицентр — во Франции, где чуть более чем за месяц произошло три атаки на религиозной почве. Против Франции и ее президента Эммануэля Макрона протестуют во всем исламском мире: многие мусульмане считают кощунственными публикации карикатур на пророка Мухаммеда и высказывания Макрона об исламе. По просьбе «Медузы» журналист Radio France Internationale (RFI) Сергей Дмитриев рассказывает, как на исламистскую угрозу реагируют французские политики и обыватели — и что изменилось во Франции на фоне противостояния мусульманских стран с Макроном.

«Очень немногие поколения сталкивались с таким количеством проблем, как наше. Пандемия, международные кризисы, терроризм, разногласия в обществе, экономический и социальный кризис», — обратился к французам президент Эммануэль Макрон вечером в среду, 28 октября. И объявил о введении в стране повторного карантина из-за коронавируса: во Франции регулярно выявляют порядка 50 тысяч новых случаев заболеваний в день.

Выступление главы государства смотрели 32,7 миллиона французов — почти половина населения страны. В это время в мусульманских странах жгли французские флаги и топтали портреты самого Макрона. Уже на следующее утро в Елисейском дворце собралось третье за неделю заседание французского совета обороны. Телеканалы на ходу перекраивали программы, посвященные карантину, в спецэфиры о теракте в Ницце: 29 октября беженец из Туниса напал на прихожан церкви Успения Пресвятой Богородицы, убив трех человек.

Это уже третья террористическая атака во Франции чуть больше чем за месяц. 25 сентября выходец из Пакистана ранил двух прохожих возле бывшей редакции Charlie Hebdo в Париже, а 16 октября в пригороде Парижа 18-летний уроженец Чечни обезглавил школьного учителя Самюэля Пати, который показал ученикам карикатуры на пророка Мухаммеда (еще несколько инцидентов, например стрельба у церкви в Лионе, в итоге не были квалифицированы как теракт).

Все нападения произошли на религиозной почве и совершались при помощи холодного оружия. Французские спецслужбы называют их «терактами низкой интенсивности»: они не требуют от террориста серьезной подготовки, из-за этого их еще сложнее предотвратить. «Это вызывает огромную фрустрацию… У нас нет ни технических, ни правовых возможностей этому воспрепятствовать», — цитирует издание Médiapart свой источник в спецслужбах.

На следующий день после нападения в Ницце во Франции объявили максимальный уровень террористической угрозы. Это позволяет правительству прибегнуть к исключительным мерам — например, закрыть дороги и границы. Однако дороги и границы и без этого фактически закрыты из-за повторного карантина, призванного ослабить вторую волну пандемии. В стране закрыты рестораны, вузы переведены на дистанционное обучение, а для граждан введена пропускная система.

На фоне терактов власти удвоили число военных, задействованных в антитеррористической операции «Часовой», которую объявили после нападения на редакцию Charlie Hebdo и других январских терактов 2015 года (жертвами атак, произошедших с 7 по 9 января, тогда в общей сложности стали 17 человек). Улицы по всей Франции сейчас патрулируют почти семь тысяч военных. Также они охраняют школы и храмы.

В воскресенье, 1 ноября, французские католики отмечали День Всех Святых — в храмах прошли праздничные богослужения, последние перед закрытием на карантин.

Как военные охраняют церкви. А прихожане вспоминают жертв терактов

В воскресенье утром в центре Парижа было немноголюдно. Не испугавшиеся коронавируса католики — кто-то в одиночку, кто-то семьями — тянутся на праздничную службу в Сен-Сюльпис, самую большую действующую парижскую церковь (поскольку Нотр-Дам де Пари закрыт после пожара). Перед входом на площади дежурят трое военных с автоматами. Но никаких специальных мер безопасности — рамок металлоискателей, досмотра сумок — для посетителей не предусмотрено.

Внутри церкви три портрета. Церковный сторож Венсан — 54 года, муж и отец двух дочерей. 60-летняя Надин, страстная театралка. 44-летняя бразильянка Симона, прожившая в Ницце 20 лет, — мать троих детей, кулинар и танцовщица. Все трое погибли 29 октября от рук террориста в Ницце.

«Страшно, — признается прихожанка средних лет Жюдит — Но еще страшнее от того, что это становится нормой, что мы привыкаем к таким новостям. Это происходит уже каждый день… Не знаю, как с этим жить, что лучше — делать вид, что ничего не происходит, и идти сегодня спокойно в церковь, а завтра вести детей в школу или забаррикадироваться дома и ждать, пока это все закончится? Тут нет хорошего выхода. Остается надеяться, что наше государство справится с этими проблемами».

Другой прихожанин, 28-летний Батист говорит «Медузе», что привык к новостям о нападениях. «Да, сегодня повсюду военные, но мы уже к ним привыкли, — говорит молодой человек. — Они на улицах с 2015 года, а может быть, даже и раньше. Конечно, опасность есть, но когда ее не было? Все мы с детства росли на фоне новостей о террористах, которые захватили самолет, что-то взорвали… Разумеется, нужно пытаться быть осторожнее, но вообще я фаталист и стараюсь поменьше об этом думать, иначе не хватит никаких сил жить дальше».

Все выходные жители Ниццы несли цветы к базилике Нотр-Дам в Ницце, где произошел теракт. «Мы шокированы жестокостью произошедшего. Но благодаря нашей вере мы должны быть сильнее страха и сильнее ненависти», — говорил священник этой церкви Франклин Парментье. Епископ Ниццы Андре Марсо в свою очередь в интервью напомнил о «священности» свободы слова во Франции, но призвал не забывать и об ответственности.

«Нет, я не Шарли, я Андре Марсо, — ответил церковный иерарх на слоган „Je suis Charlie“, ставший популярным в 2015 году после атаки на сатирическую газету. — Давайте оставаться самими собой, с нашими убеждениями. Эти карикатуры — не моя забота. Конечно, свобода слова священна во Франции, но пусть каждый берет на себя ответственность».

Местная мусульманская община также выразила солидарность с католиками — жертвами теракта. «Мы потрясены этой новой атакой, направленной против наших братьев и сестер — католиков. Мы призываем как никогда сильнее сплотиться, чтобы избавиться от терроризма, который искажает нашу религию», — говорится в заявлении Рамзана Магомадова, президента Ассоциации мусульман Ниццы, а также Союза чеченцев и ингушей департамента Приморские Альпы (документ есть в распоряжении «Медузы»).

Глава Французского совета мусульманского культа Мохаммед Муссауи пошел дальше — призвал закрыть мечети и отменить празднование дня рождения пророка Мухаммеда, который в 2020 году отмечался с 30 октября по 1 ноября. Он же напомнил, что во Франции нет запрета на карикатуры, высмеивающие религию, и призвал просто игнорировать их.

Почему учителя опасаются говорить со школьниками о религии

С понедельника, 2 ноября, все религиозные мероприятия во Франции попали под запрет из-за карантина — и военные переместились от церквей к школам. В этот день в стране закончились осенние каникулы, и в отличие от студентов, перешедших на дистанционное обучение, школьники вернулись в классы.

Первый учебный день после убийства учителя Самюэля Пати во всех школах Франции начался с чтения «Письма учителям и учительницам» Жана Жореса — известного деятеля антимилитаристского движения начала XX века, убитого через три дня после начала Первой мировой войны. Письмо начинается словами «В ваших руках умы и души детей». После чтения письма в школах прошла минута молчания.

Также министерство образования попросило учителей провести «урок гражданственности»: обсудить с учениками свободу слова, принципы светского государства и оскорбление чувств верующих. Однако многие педагоги опасаются такого разговора.

«Это будут сложные для обсуждения вопросы, — говорит „Медузе“ учительница истории и географии Элен. — И минута молчания, возможно, не будет всеми соблюдаться, как это уже было после теракта в „Шарли Эбдо“. Я думаю, что ученики настроены против карикатур и богохульства. Они все меньше и меньше принимают наши республиканские ценности. Я уже очень давно это наблюдаю. У меня были сложности с проведением урока об однополых браках. Уже знаю двух-трех учеников, которые обязательно скажут, что не оправдывают убийства, но если бы он [Самюэль Пати] этого не сделал, ничего бы и не случилось».

Некоторые учителя считают, что государство перекладывает на них ответственность. «Непросто обсуждать с учениками такие вопросы. К тому же я учитель информатики, а не их родитель. Вести дебаты о республиканских ценностях — не моя роль», — говорит «Медузе» Кристоф, учитель одной из школ на юге Франции.

Другие педагоги опасаются за собственную безопасность. «У нас в школе уже была словесная агрессия, надписи на машинах. Были случаи, что родители учеников требовали моего увольнения за мою [светскую] манеру преподавания ислама», — рассказывает Пьер, учитель истории и географии из города Ньор на западе Франции.

Согласно опросу, проведенному институтом изучения общественного мнения Viavoice для газеты Libération, 82% французов считают, что свобода преподавания во Франции находится под угрозой.

Как политики пытаются использовать обсуждение терактов в собственных интересах — и говорят об «исламофашизме»

Дискуссия о свободе слова и оскорблении чувств верующих захватила в последние дни все французское общество. Негодование вызвали слова архиепископа из Тулузы Робера Ле Галя о том, что нельзя «безнаказанно насмехаться над религией». «Мне кажется, иногда мы подливаем масла в огонь», — обронил церковнослужитель, комментируя в интервью радиостанции France Bleu теракт в Ницце. Карикатуры на религиозную тему Ле Галь назвал «опасными» — и предложил прекратить их демонстрацию в школах.

Лидер крайне левой партии «Непокорная Франция» Жан-Люк Меланшон в ответ обвинил священника в оправдании преступников. «Это переходит все границы», — написал в твиттере бывший кандидат в президенты Франции. «Светскость, свобода слова и право критиковать религиозные институции неотделимы от нашего демократического и республиканского пакта. Это не подлежит обсуждению», — поддержала крайне левых представитель Соцпартии Кароль Дельга.

В свою очередь, правые и крайне правые оставили без внимания полемику о чувствах верующих — и сосредоточились на вопросе ужесточения миграционной политики. Мэр Ниццы Кристиан Эстрози призвал побороть «исламофашизм» и «пятую колонну» — под ней он подразумевает исламистов. Для этого, по мнению политика, нужно изменить Конституцию, отменить существующий во Франции запрет на распознавание лиц, упростить процедуры лишения гражданства и ускоренной высылки из страны. «Я хочу, чтобы все учителя нашей страны вели уроки без страха шокировать кого-либо. Когда мы во Франции, мы должны жить, уважая историю, культуру, идентичность и законы республики», — заявил Эстрози в интервью газете Nice Matin.

Тот факт, что все три теракта совершили уроженцы других стран, активно используется противниками мигрантов. «Нужно иметь смелость сказать „стоп“ иммиграции», — заявил в интервью Le Figaro депутат правой партии «Республиканцы» Эрик Сьотти и предложил ввести мораторий на прием беженцев «из стран, которые нам угрожают».

«[Если мы] не остановим массовую, безрассудную иммиграцию в нашу страну, мы не решим проблему, которая убивает французов на нашей территории», — согласна лидер французских националистов Марин Ле Пен, которую называют главной соперницей Макрона на президентских выборах, предстоящих через полтора года.

Одновременно в среде радикальных националистов призывают к прямым ответным действиям. В день теракта в Ницце десяток человек вышли на площадь Согласия в Париже с плакатом «Обезглавим Республику»: активисты националистического и монархического движения Action française («Французское действие») решили так выразить свой протест против «коррумпированной республики», которая «потворствует нашим врагам». А в Авиньоне в тот же день полиция застрелила угрожавшего прохожим человека, который заявлял о своей принадлежности к другому ультраправому французскому движению Génération identitaire («Поколение идентичности»).

«Я считаю, что это все манипуляции правительства [в попытке поднять свой рейтинг]. Сумасшедших, хватающихся за нож от одного слова „карикатура“, хватало всегда, — считает 45-летний парижанин Франсуа, работающий в овощной лавке. — Но стоит ли из этого раздувать такую проблему? Люди погибли — это горе и трагедия для семей. Но значит ли это, что теперь над всеми нами нависла смертельная опасность? Нет. У меня столько же шансов попасть под машину или умереть от смертельной болезни, сколько попасть под руку очередному сумасшедшему».

Влияет ли конфликт Макрона с исламским миром на его рейтинг

Многотысячные антифранцузские акции протеста охватили весь мусульманский мир — от палестинских территорий до Бангладеш и Сомали. В Пакистане, Афганистане, Ливане и Ираке сжигали французский флаг и требовали смерти французского президента. В Саудовской Аравии неизвестный напал с ножом на сотрудника французского консульства. В Турции власти призвали бойкотировать французские товары.

В России действия французских властей осудили глава Чечни Рамзан Кадыров и муфтий республики Салах-Хаджи Межиев, назвавший Макрона террористом. Возле здания посольства Франции в Москве прошли две акции против карикатур на пророка, одна из них закончилась задержаниями.

В социальных сетях о Макроне высказался боец Хабиб Нурмагомедов: «Да обезобразит Всевышний лицо этой твари и всех его последователей, которые под лозунгом свободы слова оскорбляют чувства более полутора миллиардов верующих мусульман. Да унизит их Всевышний в этой жизни и в следующей. Аллах скор в расчете, и вы это увидите».

Министерство иностранных дел Франции призвало французов, находящихся за рубежом, к максимальной бдительности. «Предупреждение о террористической угрозе отправлено всем нашим гражданам за границей, вне зависимости от их местонахождения, потому что угроза повсюду», — заявил по итогам заседания совета обороны глава МИД Жан-Ив Ле Дриан. «Переход от виртуальной ненависти к настоящему насилию происходит очень быстро, поэтому мы решили принять все необходимые меры для защиты наших интересов и наших граждан», — отметил министр и добавил, что поручил послам усилить охрану дипмиссий, культурных центров и посольских школ.

На личные выпады в адрес французского лидера в администрации президента решили не отвечать, рассказал журналистам Le Monde источник в Елисейском дворце. Единственной реакцией стало требование к компании Twitter — удалить высказывание бывшего премьер-министра Малайзии Махатхира Мохамада, написавшего о «праве мусульман убить миллионы французов за преступления прошлого». Twitter сначала посчитал запись имеющей «общественный интерес» — однако спустя несколько часов твит все же удалили.

При этом больше всего Макрона огорчили статьи в американских изданиях, которые упрекали французские власти за неуважительное отношение к своему мусульманскому населению. «Равнение на американский мультикультурализм — это форма интеллектуального поражения», — пересказывает слова Макрона источник Le Monde в окружении президента.

В конце недели президент Эммануэль Макрон решил лично пойти на диалог с мусульманским миром и дал интервью катарскому телеканалу «Аль-Джазира» — по всей видимости, канал выбран, потому что его обозреватели особенно критично настроены по отношению к Макрону. «Я понимаю, что можно быть шокированным карикатурами, но я никогда не приму, что этим можно оправдать насилие. Наши свободы, наши права — я считаю, что это наша обязанность их защищать», — сказал французский президент в этом интервью.

«Думаю, что борьба, которую [Франция] ведет сегодня, которую мы ведем, несет в себе возможность построения модели на будущее, которая позволит нам жить вместе как гражданам страны, независимо от нашей религии», — заключил Макрон.

Президент уже погряз в череде кризисов, считают некоторые французские эксперты: это «желтые жилеты», рекордная по своей продолжительности забастовка против пенсионной реформы, сразу после которой началась эпидемия коронавируса, а теперь еще и проблема безопасности и обострение в отношениях с исламским миром.

Согласно последнему опросу общественного мнения, опубликованному 1 ноября еженедельной воскресной газетой JDD, по итогам октября 37,8% французов одобрительно оценили работу президента. Самый же низкий рейтинг за три с половиной года президентства у Макрона наблюдался в декабре 2018 года, в разгар кризиса «желтых жилетов». Тогда главе государства доверяли только 24% французов.

Однако призывы сплотиться вокруг очередной угрозы, которые Макрон не устает повторять в последние недели, вряд ли найдут отклик в оппозиции, считает политолог из Центра политических исследований (Cevipof) Парижского института политических наук Sciences Po Брюно Котрес. По его мнению, внимание уже сосредоточено на президентских выборах 2022 года — и Макрону «пора выкладывать оружие на стол».