истории

«Черный клановец» Спайка Ли: абсурдистская комедия про расизм В Каннах показали новый фильм основоположника афроамериканского кино

Источник: Meduza

В Каннах показали картину Спайка Ли «Черный клановец» — историю чернокожего полицейского, внедрившегося в Ку-клукс-клан. Кинокритик «Медузы» Антон Долин считает, что Спайк Ли, один из основоположников афроамериканского кино, давно не снимавший по-настоящему значимых фильмов, с «Черным клановцем» вернулся в строй.

Невероятно, но это случилось на самом деле. В 1970-х Рон Сталворт, молодой амбициозный детектив полиции города Колорадо Спрингс, внедрился в местное отделение Ку-клукс-клана, будучи черным. Он убедил принять себя в Организацию (ее члены в целях конспирации предпочитали называть ее так) по телефону, а когда дело дошло до личной встречи, отправил вместе себя коллегу Флипа Циммермана — белого, зато еврея. Напарникам удалось разоблачить целую преступную сеть и предотвратить теракт. 

Спайк Ли, с которого в США 80-х и началась мода на независимое афроамериканское кино, — идеальная кандидатура для переноса этого умопомрачительного сюжета на экран. Надо сказать, в последние годы Ли перестал создавать по-настоящему значимые и влиятельные картины, какими прославился в конце ХХ века. «Черный клановец» — его возвращение в строй: в частности, первая за почти четверть века лента, представленная в Каннах. Недаром за продюсирование фильма взялся самый модный из нового поколения «черного кино», «оскароносный» автор комедийного хоррора «Прочь» Джордан Пил.  

«Черный клановец» по-хорошему старомоден. Это, впрочем, не тянет на недостаток, ведь его действие разворачивается почти полвека назад. Выразительный герой с вызывающей прической афро (Джон Дэвид Вашингтон, профессиональный футболист и сын многократно снимавшегося у Спайка Ли Дензела Вашингтона) устраивается в полицию, где немедленно выступает с необычной инициативой. Его успех в исполнении миссии, сама мысль о которой до того никому не приходила в голову, помогает Рону завести друзей и заодно найти любовь, активистку черного движения Патрис (красавица Лора Харриер с прической еще более впечатляющей). А потом одержать победу над страшным тайным обществом — несменяемым оплотом американского расизма и фашизма. По ходу дела его главным помощником и союзником становится поначалу скептически настроенный Флип (Адам Драйвер, накрепко вошедший в топ самых одаренных молодых американских артистов), который впервые открывает для себя собственное еврейство, до тех пор им толком не осознанное. 

Проглотить несколько навязчивый политически-правозащитный пафос, которым сочится «Черный клановец», помогает энергия, динамика качественной голливудской драматургии и отвязный юмор. Что-то в этой картине роднит ее с лентами Тарантино, многое — с комедиями Коэнов, особенно тем их подвидом, который посвящен приключениям жизнерадостных идиотов. Здесь много отличных диалогов и энергичной (едва ли не чересчур) закадровой музыки с виртуозными соло на электрогитаре. В общем, на вид — сплошная радость, а не кино. 

Правда, если начинать разбираться с риторикой Спайка Ли, то вопросы посыплются один за другим. Почему все чернокожие персонажа фильма так картинно хороши собой, а все куклуксклановцы, любого возраста и пола, настолько непривлекательны и карикатурно комичны? Почему агрессивные лозунги «Черных пантер» произносятся и повторяются с симпатией, тогда как они — иногда буквально — совпадают с лозунгами людей в белых колпаках и с факелами? Наконец, неужели среди расистов действительно не нашлось ни одного настолько умного и подозрительного человека, чтобы раскрыть нехитрый полицейский заговор? 

«Черный клановец» подчеркнуто, декларативно прямолинеен и простодушен, в этом немалая часть его обаяния. А заодно ответ на вопрос о том, почему Спайк Ли, оставаясь высшим авторитетом, выпал из моды. Сегодня в кино вопросы расы поднимаются и решаются тоньше, глубже, парадоксальнее. Тому свидетельством — не только «Лунный свет» или вышеупомянутый «Прочь», но даже марвеловская «Черная пантера». С другой стороны, олдскульный задор Ли так же симпатичен, как переполняющий фильм соул 1970-х. 

Задиристый дух наглого полицейского бадди-муви начисто пропадает в неожиданно меняющем тон картины монологе чернокожего старца (того играет великий певец Гарри Белафонте), который рассказывает молодежи о линчевании своего друга. И тем более в финальных, совсем уже плакатных, монтажных кадрах из хроники столкновений в августе 2017-го в Шарлоттсвилле. Комментируя их, Дональд Трамп почти повторяет доводы «великого мудреца» Ку-клукс-клана Дэвида Дьюка. Дьюк же в фильме провозглашает те самые лозунги, которые привели Трампа во власть — например, «Вернем Америке былое величие».

Достоинство «Черному клановцу» возвращает обращение к кинематографической теме: все-таки Спайк Ли — режиссер-синефил. В поисках корня зла он быстро добирается до картины, с которой во многих смыслах слова начался Голливуд, «Рождения нации» Дэвида Уорка Гриффита. Это там афроамериканцы показаны никчемными бездельниками и жестокими насильниками, а клановцы — благородными рыцарями добра. Черно-белая картина мира у Спайка Ли проиллюстрирована зловещим финальным кадром: американский флаг будто линяет, теряя свои цвета и становясь черно-белым, как в гриффитовском фильме. Ответом на него в «Черном клановце» становятся колоритные образцы «блэксплотейшна» 1970-х, на которые и ориентируются влюбленные герои, Рон и Патрис. Насмотревшись жанрового кино о черных суперменах и супервуменах, они отныне не готовы мириться с несправедливостью и подставлять обществу вторую щеку. Поэтому вступают в бой и одерживают победу. Как настоящий романтик, Спайк Ли искренне верит в действенность фильма, который снял, — а заодно, в победу цветного взгляда на мир над черно-белым.