истории

В Германии второй месяц не могут сформировать правительство. Почему? Несменяемость Ангелы Меркель становится проблемой для всей Европы: Carnegie.ru

Источник: Московский центр Карнеги

В Германии — политический кризис. После выборов, которые состоялись в конце сентября, партии, прошедшие в парламент, никак не могут сформировать коалицию. Объединяться с правой «Альтернативой для Германии» никто не хочет, остальные партии не могут достичь компромисса. В статье для Московского центра Карнеги историк-германист Дмитрий Карцев объясняет, почему этот политический кризис особенно остро ощущается в Германии и будут ли в ближайшее время перевыборы. С разрешения редакции «Медуза» публикует эту статью целиком.

Это произошло впервые в истории Федеративной Республики, созданной после окончания Второй мировой войны, — партия, победившая на выборах, не может сформировать парламентскую коалицию большинства. То, что для других парламентских демократий — часть будничной политической жизни, для Германии нонсенс и в какой-то степени психологический удар. Ведь политическая стабильность — скучноватая, но эффективная, как дизайн немецких машин, — десятилетиями составляла часть новой гордости немцев, которую они по крупицам собирали после катастрофического краха имперского проекта. Тем более впечатляюще, что кризис этот непосредственно связан с именем Ангелы Меркель, которая служила олицетворением этой стабильности в XXI веке и до последних дней имела репутацию непревзойденного мастера компромиссов.

Зеленые требования

После выборов, состоявшихся 24 сентября, стало ясно, что реалистичных вариантов правящего большинства может быть ровно два: либо продолжение «большой коалиции» христианских демократов и социал-демократов, либо трехцветная «Ямайка» из тех же христианских демократов с двумя малыми партиями — свободными демократами и партией Зеленых. От возможного продолжения сотрудничества с Меркель лидеры СДПГ отмежевались еще до выборов, да и она сама, похоже, не была в восторге от такой перспективы. Второй вариант стал бы уникальным прецедентом трехчастной коалиции, но при всей беспрецедентности непосредственно после выборов именно он казался вполне рабочим.

Однако с самого начала переговоры потенциальных партнеров пошли трудно. Казалось, что главную проблему составляют зеленые, занявшие крайне жесткую, принципиальную позицию по миграционной политике. Они выступили за безусловное право на воссоединение семей, в то время как остальные участники переговоров за его предоставление только для отдельных групп иммигрантов.

Серьезные разногласия выявились также по вопросам о климатической и энергетической политике. Для зеленых это, понятное дело, вопрос вопросов, и они требуют как можно более скорого введения современных стандартов производства. Другие партии опасаются, что это может ударить по интересам немецкого бизнеса. 

И это они еще не успели дойти до обсуждения персонального состава нового кабинета. Рефреном успели стать нападки на зеленых за их излишнюю неуступчивость, которая выглядела особенно скандальной с учетом того, что они заняли последнее, пятое место среди прошедших в Бундестаг партий.

И тут о выходе из переговоров объявил Кристиан Линднер — лидер Свободной демократической партии. Это решение он объяснил тем, что даже если компромисс и будет достигнут, то исключительно на бумаге. Слишком много принципиальных вопросов разделяет потенциальных партнеров, и едва ли такая коалиция сможет продержаться у власти больше нескольких месяцев. «Лучше не править никак, чем править плохо», — резюмировал Линднер в воскресенье.

После этого решающее слово оказалось за президентом ФРГ Франк-Вальтером Штайнмайером.

Выбор президента

Президент в Германии — фигура скорее церемониальная. Но в условиях, когда традиционное неформальное регулирование политической жизни перестает работать, приходится вспоминать о процедурах, прописанных в Основном законе. Именно федеральный президент вносит в Бундестаг кандидатуру главы правительства. Формально никакого предварительного коалиционного соглашения ему для этого не нужно. И если предложенный кандидат получит большинство голосов, то становится главой правительства.

Теоретически Штайнмайер мог бы призвать депутатов во имя стабильности республики проголосовать за своего кандидата, а Меркель как лидера партии с наибольшим числом мест в парламенте возглавить правительство меньшинства в союзе со свободными демократами. Тогда коалиции не хватало бы всего 29 голосов для того, чтобы иметь поддержку большинства в Бундестаге. Или с зелеными — не хватало бы 42. 

Но понятно, что такой кабинет был бы еще менее стабилен, чем «Ямайка», и вероятность коллапса законодательной работы возросла бы многократно. Меркель уже сообщила, что в ее планы такой сценарий не входит.

Еще одно предположение исходит из того, что Штайнмайер в недавнем прошлом сам руководил СДПГ и мог бы попытаться убедить однопартийцев вернуться в пресловутую «большую коалицию». Загвоздка в том, что избрание нынешнего лидера социал-демократов Мартина Шульца сопровождалось тихой внутрипартийной революцией и аппаратное влияние Штайнмайера заметно упало.

Есть, наконец, вариант досрочных выборов, проведение которых, согласно опросам, поддерживает 49% немцев. Притом что сегодня это кажется наиболее вероятным и логичным исходом событий, он требует соблюдения сложной процедуры, успех которой на каждом этапе во многом будет зависеть от готовности участников соблюдать договоренности. А с этим, как теперь выяснилось, есть проблемы.

Начало в этом случае будет все то же: президент вносит в Бундестаг кандидатуру канцлера. Если она не получает большинства голосов, то свои предложения вносят сами депутаты. Если кто-нибудь из выдвинутых депутатами кандидатов получает большинство голосов, то он утверждается канцлером. Если нет, тут же проводится еще один тур по той же схеме. Если со второго раза победитель получает большинство — он канцлер. Если нет, то президент либо утверждает того, кто получил наибольшее число голосов, либо распускает парламент. После этого в течение двух недель в парламенте должно пройти новое голосование. Если ни одну из кандидатур, выдвинутых уже самими депутатами, тоже не поддержит большинство, то немедленно проводятся новые выборы.

В любом случае путь до роспуска займет никак не меньше месяца, после чего еще через два месяца состоятся новые выборы. Германия останется без полноправного правительства в общей сложности на полгода. Неудивительно, что Штайнмайер все еще пытается убедить «ямайцев» договориться. Хотя почти ни у кого нет сомнений, что эти попытки обречены.

Тень «Альтернативы»

Германия — страна с обостренным чувством национальной исторической памяти. И аналогии, к которым обращается здешняя публика, почти всегда так или иначе касаются одной темы. Правопопулистскую партию «Альтернатива для Германии», занявшую на сентябрьских выборах третье место, в полемическом задоре регулярно сравнивали с нацистами. А неспособность традиционных партий создать коалицию парламентского большинства на фоне роста успехов крайне правых заставила вспомнить о перманентном политическом кризисе времен Веймарской республики, когда за неполные полтора десятка лет сменилось двенадцать глав правительств, и последним из них стал Адольф Гитлер.

Если отвлечься от эмоционально-манипулятивной составляющей этих неприятных ассоциаций, то действительно именно рост популярности «АдГ» создал проблемы для традиционной политической конфигурации. Всего нескольких процентов, которые «Альтернатива» забрала у ХДС/ХСС, хватило бы блоку Меркель для того, чтобы спокойно создать коалицию с теми же свободными демократами, а возможно, и с зелеными. Проблема в том, что ясного плана, как именно их возвращать за ближайшие месяцы, у сторонников Меркель, похоже, нет. 

Именно на этом, судя по всему, строится многоходовая политическая комбинация, которую ведет лидер свободных демократов Линднер. Уже в первые дни после феноменального успеха на сентябрьских выборах «Альтернатива» умудрилась расколоться, чем продемонстрировала как минимум собственную незрелость. Тем временем свободные демократы в процессе коалиционных переговоров постарались присвоить себе наименее одиозную составляющую повестки «Альтернативы», как бы демонстрируя, что они могли бы стать альтернативой самой «Альтернативе».

Так, главный объект нападок свободных демократов — это партия Зеленых, которая за непреклонную приверженность «общечеловеческим ценностям» уже давно подвергается самой жесткой критике со стороны нынешних лидеров «АдГ». Причем основная претензия, которую предъявляет зеленым Линднер, касается их неуступчивости именно по иммиграционной политике. Тем самым он усиливает атакующие действия на «альтернативной» поляне. А заодно намекает партии Меркель, что во времена Гельмута Коля, на которые пришлось объединение Германии, именно свободные демократы были их надежным партнером. И никакие зеленые этому союзу были не нужны.

Политик с имиджем либерала нового века, Линднер вольно или невольно играет на ностальгии немцев по самому успешному периоду прошлого их страны, когда с действиями правительства были связаны самые радужные надежды на будущее.

Впрочем, эта игра таит в себе немалые риски. Неясно, как раскол «АдГ» повлияет на ее популярность, и повлияет ли вообще. Голосуют не столько за нее, сколько против традиционного истеблишмента. И его неспособность достичь компромисса может только усилить позиции «АдГ». 

В свою очередь избиратели свободных демократов — по оценкам социологов, самая богатая и социально успешная когорта немцев — ждут не идеологических препирательств, а эффективных решений. За либералов голосовали, грубо говоря, не для того, чтобы они с гордой миной отказывались от коалиционных переговоров, а чтобы они добивались на них своего. А если не могут, то какой смысл за них голосовать?

Тревожный звонок для свободных демократов то, что пока единственной силой, которая нарастила свой рейтинг по итогам последних недель, оказались те самые зеленые.

Конфликт интерпретаций

Хотя к провалу коалиционных переговоров привела борьба малых партий за место под «ямайским» солнцем, в центре внимания немецкой прессы — личная ответственность Ангелы Меркель. Комментаторы почти единодушны в том, что это ее личное поражение. Она не справилась с ролью модератора, виртуозное исполнение которой ей приписывали все последние годы. Причем как внутри страны, так и на международной арене.

Но то, что очевидно для экспертов, вовсе не так прозрачно для избирателей. Если новые выборы все-таки будут назначены, а к этому все идет, то решающим будет то, какая интерпретация проваленных переговоров возобладает. Сложное аналитическое объяснение, согласно которому Меркель за годы правления так сильно закупорила все проблемы немецкой политики, что они, как нарыв, выплеснулись наружу в одночасье. Или простое — она сделала все, что могла, для создания очередной коалиции, но охочие до власти политиканы на этот раз поставили свои амбиции выше интересов страны. Учитывая, что, по свежим опросам, 49% немцев хотели бы, чтобы Меркель осталась во главе правительства, второй вариант кажется более вероятным.

Шансы, что ХДС/ХСС во главе с Меркель выиграет новые выборы действительно довольно велики. Но это, во-первых, не гарантирует, что нынешняя патовая ситуация не повторится и по их итогам. А во-вторых и в-главных, что новая победа еще больше не усугубит кризис политической системы Германии.

Ведь самое важное его свидетельство не то, что поссорились Иван Иванович, в смысле свободные демократы, с Иваном Никифоровичем, то есть с зелеными. А то, что «царство», то есть блок ХДС/ХСС, разделилось в себе. По сути, «ямайские» переговоры были не трех, а четырехпартийными, поскольку представители баварского Христианско-социального союза отстаивали на нем собственную линию, порой даже противоречившую позиции Меркель.

Скажем, свободные демократы настаивали на большой централизации немецкого образования, и христианские демократы не возражали, а вот баварцы выступили резко против. По ключевому, миграционному, вопросу их позиции, правда, совпали, но фактически ХДС уступил ХСС и согласился на введение какого-то рода ежегодного лимита на число въезжающих в страну. 

Меркель не узурпировала власть, она, наоборот, пыталась раздать всем сестрам по серьгам и максимально удовлетворить чаяния всех желающих. До какого-то момента это может работать, но дальше ведет только к атомизации и в конечном счете к распаду политической системы, потому что осознание собственных интересов появляется слишком у многих. А чем больше интересов, тем больше конфликтов. 

Главный урок нынешнего кризиса состоит в том, что любая несменяемость власти, даже если эта власть самая компромиссная и демократичная, — токсична. Меркель имеет хорошие шансы остаться на посту канцлера, но это действительно только усугубит проблему. Причем уже не только Германии, но и Европы в целом. Ведь пресловутая стабильность политической системы была не только предметом немецкой гордости, но и важным ресурсом доминирования в Европе, другие страны которой многие годы не могли похвастаться ничем подобным. Теперь этот ресурс начинает таять на глазах — и аналитики уже задаются вопросом, кто сможет повести за собой Европу.

Ангела Меркель заявила, что не собирается уходить в отставку с поста лидера своей партии, а значит, шансы на выход из нынешнего кризиса малой кровью невелики. Кто в итоге проиграет, пока неясно. Зато понятно, что выиграть в этой ситуации любой из традиционных политических сил будет крайне трудно. Ход за социал-демократами, которые пока отмалчиваются. 

Читайте также на Карнеги.ру:

— Поражение от победы. Как прошедшие немецкие выборы определили контуры следующих

— Чего ждать России от немецких выборов

— Безыдейная стабильность. Почему немецкие выборы оказались такими тоскливыми