истории

«Главное — не делать миленький фильм» Легенда анимации Михаэль Дюдок де Вит — о мультфильме «Красная черепаха», номинированном на «Оскар»

Источник: Meduza

На российские экраны 16 февраля выходит «Красная черепаха» — во всех отношениях необычный мультфильм. Это полнометражный дебют 63-летнего голландца Михаэля Дюдока де Вита, сделанный им во всемирно известной японской студии Ghibli. Де Вит — автор удивительных поэтичных короткометражек, самая знаменитая из них — «Отец и дочь», получившая в 2001 году «Оскара». «Красная черепаха» тоже получила номинацию академии, а до этого была отмечена в Каннах. Это своеобразная робинзонада: мужчина, выброшенный на берег кораблекрушением, пытается наладить жизнь на райском острове и встречает неожиданного союзника — гигантскую красную черепаху. Накануне выхода этой сюрреалистической притчи в прокат Антон Долин расспросил режиссера о его фильме.

— Снять большой, можно сказать, коммерческий, но при этом бескомпромиссно авторский фильм — большой риск и дискомфорт для автора корометражек, наверное?

— Да уж, дискомфорт ощутимый. Но проект меня увлек, и на волне возбуждения я как-то проскочил, не сломался, довел дело до конца. Я же привык работать день и ночь напролет — даже не месяцами, а годами! Представьте, каково в таких условиях снимать полный метр — совсем не то же самое. Короткометражку делаешь в одиночестве или с несколькими товарищами. Сидишь, не вставая, чуть-чуть разговариваешь о нюансах, и вот кино уже готово. А здесь — гигантская организация… Все необходимо поэтапно структурировать, на каждой стадии советоваться с несколькими кураторами, объяснять каждую мелочь аниматорам. Это тяжко. Хотя иначе фильма не сделать. Я не жалуюсь, просто пришлось нелегко. Мне все время казалось, что я чего-то недоделал, за чем-то важным не уследил. 

— Забавно, что при этом в центре «Красной черепахи» — проблема одиночества. Ваш герой одинок, но он и творческая личность, по сути, создающая мир вокруг себя. 

— Мне нравится, что он один! Нет ничего проще, чем узнать себя в нем и задать вопрос: а как бы поступил я на его месте? Казалось важным подчеркнуть: герой одинок, но он в прекрасном месте, практически в раю, пусть и необитаемом. Есть ли у него на самом деле причины бежать оттуда? У него есть еда, вода, укрытие, тепло. Да, он страдает от неудобств, но кто из нас не страдает.

— Это кажется метафорой жизни, причем любой. Никому не легко, но каждый рано или поздно находит свою траекторию, даже в ограниченных пределах острова.

— Безусловно, так и есть. Только мне хотелось упростить и очистить эту жизненную траекторию. Вопрос прост: чем заняться? Здесь в сюжете случается поворот, который я не хочу раскрывать, и герой перестает быть одиночкой. 

— Вы намеренно очистили «Красную черепаху» от примет конкретной эпохи, страны или культуры? Там даже текста нет.

— Я сделал это осознанно. Сначала написал диалоги, хотя знал, что впервые они прозвучат где-то в середине фильма. Как наладить контакт без слов, как вызвать симпатию к себе? Но, к моему удивлению, ничего не получалось. Диалоги не работали. Кто бы ни говорил за кадром, какой бы язык ни звучал. Мы много экспериментировали, но все напрасно. Мне помогала со сценарием Паскаль Ферран: чего мы только ни перепробовали с ней! Получалось что-то в лучшем случае не постыдное, но при этом лишнее.

Однажды мне позвонил японский продюсер и предложил вообще обойтись без слов. Я был поначалу шокирован, а потом постепенно начал понимать, что он прав. Японцы первые это осознали: посмотрели раскадровку без диалогов, и им понравилось. Теперь мы действительно не знаем, откуда наш герой. Первоначально он говорил по-французски, и публика бы сразу делала вывод: «Ага, он француз». То же самое — с английским или немецким. Мы даже пытались экспериментировать с вымышленным языком, но и это не получилось: выходило слишком комично. 

— Вывод напрашивается: анимация сохранила ту связь с немым кино, которую игровой кинематограф практически потерял.

— Особенно в короткометражном кино, потому что… Даже не знаю, почему! Персонажи стилизованы, как бы превращены в коды. А зритель понимает, что реализма ждать незачем, и принимает правила игры. Мне нравится момент контакта с публикой. Поверьте, анимация связана с ремеслом мимов: их язык мы изучали всерьез, он незаменим в том, что касается выражения эмоций жестами. 

— Расскажите о том, почему ваша черепаха — красная. 

— Когда мы видим ее впервые, она появляется из синего океана. Сочетание синего с красным — очень мощное, незабываемое. Мы сразу понимаем, что у этого животного уникальный характер, что оно отличается от других черепах. Сначала мы пробовали сделать ее черной, но это придавало персонажу ненужный налет таинственности. Сам-то я люблю монохромное кино, черно-белое или в сепии. Его чистота часто говорит более выразительно, чем богатство цвета, столь привычное для анимации. Для диснеевских сказок это хорошо, для меня — нет. Даже в «Красной черепахе» я старался в каждом плане сочетать друг с другом максимум два доминирующих цвета, обходясь ими. Таков мой эстетический выбор, не слишком типичный для мультфильмов.

— Да уж, особенно если вспомнить [основателя студии Ghibli] Хаяо Миядзаки и его кино. 

— Это невероятно красиво, особенно с теперешними технологиями — глаз не оторвать. Но не мое.

— Лежит ли в основе «Красной черепахи» какая-то сказка или миф?

— Я все свое детство читал сказки, а в школе переключился на греческие мифы. Уже значительно позже я прочитал сборник невероятно мрачных японских народных сказок… точнее, историй о призраках. Я не брал сюжетов оттуда, но эта книга меня вдохновила. Мне хотелось показать красоту природы и человека на ее фоне. Главное — не делать миленький фильм. В нем должна быть поэзия, которая не растворится и после финальных титров.

— Неужели обошлось без «Робинзона Крузо»?

— Я читал его, когда был ребенком, он меня совершенно заворожил. Но сходство с ним в моем фильме есть только в начале. Мне неинтересно исследовать, как герой постепенно открывает огонь, земледелие или скотоводство. Для меня «Красная черепаха» — о человеке, который пытается вернуться домой. К слову, Робинзон был сыном своего века: он пытался контролировать природу, да и Пятницу. У моего героя совершенно другие отношения с окружающим миром.