Кажется, у Лукашенко проблемы: оппозиция собирает рекордные митинги, власть задерживает «российских наемников», до выборов неделя. Он что, проиграет?

9 августа завершится самая жесткая, резонансная и откровенно грязная президентская кампания в истории Белоруссии. За время кампании один кандидат оказался в тюрьме (как и два руководителя штабов), а еще один отправился в эмиграцию. Количество политзаключенных выросло с одного до 24. Белорусские силовики арестовывают теперь не только белорусских оппонентов власти, но и наемников из России.

Центризбирком снимает кандидатов с выборов и ограничивает доступ независимых наблюдателей на избирательные участки (якобы из-за коронавируса, хотя параду Победы в мае, например, пандемия не помешала). 

Тем не менее это самая успешная кампания белорусской оппозиции. Виктор Бабарико собрал рекордное для демократического кандидата количество подписей в поддержку своей кандидатуры (435 тысяч). Митинги Светланы Тихановской, которые проходят в белорусских регионах, самые массовые в истории современной Белоруссии. 30 июля на митинге в Минске она собрала больше 60 тысяч участников, а 6 августа, если ее митинг-концерт не сорвут, скорее всего, соберет еще больше. Кажется, что общественная поддержка оппозиции на выборах не уступает поддержке Александра Лукашенко. 

Есть, хотя и немного. Дело в том, что в Белоруссии для проведения общественно-политических соцопросов нужна аккредитация Академии наук, а получить ее очень сложно, и есть она всего у девяти организаций, близких к власти. Единственный официальный и подтвержденный показатель, который существует, — уровень доверия к Лукашенко среди жителей Минска. Это социологическое исследование проводила сама Академия наук в апреле, и тогда рейтинг доверия президенту составил около 24%. В интернете появлялись и другие исследования, которые говорят, что электоральный рейтинг Лукашенко по всей стране близок к этому показателю. 

Масштабные митинги, которые собирает Тихановская, говорят о том, что она стала кандидатом протеста и соберет голоса большинства тех людей, которые придут на участки, чтобы проголосовать против Лукашенко. 

Виктора Бабарико и другого популярного оппозиционного кандидата Валерия Цепкало не допустили до участия в выборах, и их штабы поддержали Тихановскую. Остальные кандидаты пользуются лишь небольшой поддержкой.

Андрей Дмитриев руководил штабами оппозиционных кандидатов на президентских выборах в 2010 и 2015 годах. Он отличается уравновешенной риторикой и, хотя критикует власть, всячески дает понять, что не пойдет на протесты. Бизнесмен Сергей Черечень стал относительно известен только перед кампанией. Анна Канопацкая, которая в 2016–2019 годах считалась представительницей оппозиции в белорусском парламенте, теперь фактически превратилась в спойлера власти. Она даже не знает, где и как она собирала подписи для выдвижения, зато всегда готова критиковать то Тихановскую, то Бабарико. 

Никто из них в сложившейся ситуации не выглядит как кандидат, который способен неожиданно выстрелить, например, из-за усталости общества от противостояния власти и оппозиции (как бывает в некоторых странах). Просто потому что усталость еще не накопилась — за многие годы это первый такой эпизод.

Лучше, чем можно было ожидать. Особенно если вспомнить, что она — домохозяйка без политического опыта, ее мужа держат в тюрьме, а детей она была вынуждена отправить за границу. В список доверенных лиц Тихановская среди прочих набрала активистов, которые известны в политизированных кругах и выглядят адекватными, но потом на митингах хвалят Гитлера. Если все это учесть, то ее успех — огромный.

Благодаря объединению со штабами Виктора Бабарико и Валерия Цепкало у Тихановской появилась большая команда, которая готовит выступления и митинги. Она быстро научилась говорить, и ее на самом деле поддерживают белорусы. Тихановская, например, не собирает деньги на кампанию, поскольку всю разрешенную законодательством сумму (около 100 тысяч долларов) она собрала за один день.

Но по большому счету это кампания не за Тихановскую, а против Лукашенко, от которого устала значительная часть белорусского общества. Она прямо заявляет, что не собирается надолго оставаться главой государства в случае избрания, и все исходят из того, что она борется не за власть, а за свою семью. 

Кроме банальной усталости, у белорусского общества много причин не любить Лукашенко, но есть две самые важные. Во-первых, белорусская экономика не растет уже последние 10 лет. Если кого-то не устраивают зарплаты (а они многих не устраивают), то белорусская власть предлагает «работать на полторы ставки, две взять, три найти». Вторая важная причина непопулярности Лукашенко — это его коммуникация с обществом во время пандемии коронавируса: он упрекал всех в психозе, говорил, что «трактор вылечит всех», врачей обвинял в «распространении заразы», а жертв пандемии — в их собственной смерти. Такое поведение показало, что для Лукашенко не то что благосостояние белорусов не важно — ему даже их здоровье малоинтересно.

Кстати, здоровье самого президента заметно ухудшилось в последние дни: он появляется на экранах с катетером, хрипит, а выступление в парламенте, которое должно было пройти 3 августа, перенесли.

Проблемы с экономикой и коммуникацией так или иначе затрагивают все общество, так что сейчас трудно выделить группы, где Лукашенко были бы довольны. Раньше его, например, больше любили в малых городах с менее образованными и более зависящими от государственного бюджета жителями, но теперь и там много его противников. К примеру, в городе Глубокое с населением 18 тысяч человек на митинг Тихановской в будний день в обед пришла тысяча человек. Возможно, Лукашенко все еще популярен среди пенсионеров и силовиков, но даже в этих группах его рейтинг не такой уж высокий.

Она выглядела самым слабым кандидатом от той части оппозиции, которая открыто заявляла о планах победить. Скорее всего, Лукашенко хотел оставить хоть одну реальную фигуру, чтобы выборы были хоть как-то похожи на выборы. 

Наверное, сыграло свою роль и то, что Тихановская — женщина, а Лукашенко не скрывает, что не считает женщин равными мужчинам. Ему, с одной стороны, кажется, что конкурировать с женщиной проще, а с другой — что репрессировать женщину «как-то не по-мужски». 

Действительно, в первую очередь оппозиция желает просто смены власти. Это кажется банальной повесткой, но сейчас это работает. Люди надеются увидеть в Белоруссии нового президента, при этом они могут придерживаться разных взглядов и украшать свои машины разной символикой — георгиевскими ленточками или бело-красно-белыми, в цветах первого флага независимой республики. 

Программы оппозиционных политиков проговариваются абстрактно в интервью, никто из них стратегии развития страны не писал. Но тут важно сказать, что у Лукашенко никакой программы тоже нет и все, в общем, понимают, что его единственная цель — остаться у власти. Вероятно, даже его сторонники, просто их это устраивает.

Это все еще непонятно. Последние три месяца белорусские власти не раз обвиняли кого-то из России в желании свергнуть Лукашенко с помощью Виктора Бабарико и Сергея Тихановского. При этом никаких внятных доказательств они не предоставили. Теперь появились и задержанные наемники. Много говорилось о том, что они вели себя совсем не как люди, приехавшие незаметно дестабилизировать обстановку: коллективно заселились в отель, ходили в камуфляже.

Но самое главное, совершенно непонятно, зачем России присылать их. Во время этой кампании Лукашенко и так делает именно то, что нужно Кремлю: толкает страну под санкции Запада и еще большую экономическую зависимость от России. Уже через месяц, если Лукашенко останется у власти, он куда легче согласится на уступки Кремлю, чтобы получить российскую помощь для спасения экономики. Остается только догадываться, с кем в Москве и какую именно игру ведет Лукашенко, дав добро на арест, по-видимому, сотрудников ЧВК «Вагнер», которая, конечно, близка к российским властям, но не полностью аффилирована с ними, как, например, офицеры спецслужб.

Прямо сейчас, скорее всего, нет. Когда нет независимых наблюдателей, подсчет голосов проконтролировать невозможно. Протесты выглядят неизбежными, как и противостояние с силовиками. И у оппозиции, по-видимому, нет понимания, как можно победить, если выборы будут сфальсифицированы, а власть решит максимально жестко подавить мирные протесты. Белорусские силовики не раз доказывали, что умеют разгонять митинги. Милиция систематически арестовывала и била демонстрантов. Поскольку раскол элит или переход части силовиков на сторону протестующих маловероятен, Лукашенко с помощью репрессий справится с ситуацией. 

Это более-менее очевидно всем и все равно не значит, что митинги будут малочисленными и заранее обреченными. Для многих участие в них — это демонстрация права «ня быць скотам», да и надежды на перемены, пусть призрачные, есть. В итоге многое будет зависеть от количества протестующих: все же разогнать 25 тысяч человек можно, а 200 тысяч — вряд ли. 

Это будет самый тяжелый президентский срок Лукашенко, который имеет все шансы стать последним. Непонятно, откуда взяться экономическому росту: Запад, скорее всего, не удержится от точечных санкций, а Россия, если даже выбьет уступки по интеграции от не самого уступчивого Лукашенко, то не даст ему достаточно денег, чтобы восстановить доверие граждан. Оппозицию почти наверняка будет ждать волна репрессий, но при этом ее место в белорусском обществе уже неоспоримо. Если раньше ей было нужно в чем-то убеждать белорусов, то теперь надо только найти приемлемую организационную форму и ждать момента, к которому она будет готова лучше, чем к нынешним выборам. Возможно, самое важное, что показала эта кампания, — что Лукашенко, может, и не трехпроцентный, как в известном меме, но больше точно не народный президент.