Как государству бороться с абортами?

Депутаты Госдумы собираются принять целый ряд законов, ограничивающих аборты. Уже в весеннюю сессию парламентарии могут запретить бесплатные аборты в России, то есть вывести операции по прерыванию беременности из числа оплачиваемых по обязательной страховке. Также планируется лицензировать деятельность, связанную с абортами, ограничить оборот препаратов, используемых для прерывания беременности, и обязать матерей — перед тем, как они решат сделать аборт, — послушать и посмотреть, как сокращается сердце плода. О своих планах депутаты рассказали после выступления в Госдуме патриарха Кирилла: глава РПЦ призвал бороться с абортами, что, по его мнению, поможет улучшить демографическую ситуацию в стране.

По данным Росстата, в 2013 году в России было зарегистрировано 1,012 миллиона прерванных беременностей (включая некоторую часть выкидышей) . Много это или мало? В США тоже делается более миллиона абортов в год  — при вдвое большей численности населения. Поэтому лучше использовать относительные показатели — в расчете на женщин или на число рождений. В расчете на тысячу женщин в возрасте от 15 до 44 лет в России — 25 искусственных абортов (без выкидышей), а в США — 17. 

Улучшается. С конца 1980-х годов официальная статистика фиксирует снижение ежегодного числа абортов в России, и эта благоприятная тенденция ни разу не прерывалась. С 1988-го по 2013-й абсолютное число прерванных беременностей уменьшилось в 4,6 раза, а коэффициент абортов на тысячу женщин репродуктивного возраста — в 4,5 раза. Если в начале 1990-х на одну женщину в среднем приходилось 3,4 аборта, то в 2013 — 0,9 (или 90 абортов на 100 женщин в течение жизни). Тем не менее, Россия остается одним из мировых лидеров по уровню абортов (с оговоркой: среди стран, имеющих статистику абортов; это примерно треть стран мира). Современный российский коэффициент абортов в 3-4 раза выше, чем, например, в Швейцарии, Германии, Бельгии, Нидерландах, Японии. Особенно сильное впечатление производит нарастающее отставание России от соседней Белоруссии, где в начале 1990-х показатель абортов был приблизительно на том же уровне, что и в России, а к 2013-му стал вдвое меньше.

Женщины делают аборты потому, что не сумели предотвратить нежелательное зачатие. Есть такой термин — «планирование семьи», который обозначает способность пар иметь столько детей, сколько они хотят, и тогда, когда они хотят. Основной инструмент такого планирования — контрацепция. Большое число абортов в России говорит о том, что планирование семьи ведется неэффективно, иными словами — люди не слишком успешно предохраняются. При этом Россия была первой в мире страной, легализовавшей аборт — в 1920 году. Разрешая аборт, правительство в то же время объявляло его «злом для коллектива», вызванным «моральными пережитками прошлого» и тяжелым экономическим положением, и предсказывало полное его исчезновение по мере строительства социализма. И тогда, и впоследствии доминировала ошибочная точка зрения, что как только улучшатся условия жизни, женщины предпочтут аборту рождение ребенка. То, что семья и представления о размере семьи изменились по сравнению с дореволюционными, не очень принималось во внимание. Потребность в противозачаточных средствах на протяжении десятилетий недооценивалась. Если на Западе в 1960-1970-е происходила настоящая контрацептивная революция, советский Минздрав писал, как опасна гормональная контрацепция. Недоверие к современной контрацепции не преодолено в России до сих пор.

Это неизвестно. Точной статистики нет, и быть не может — в силу нелегального характера подпольных абортов. Но есть косвенные показатели, свидетельствующие, что если такие аборты и проводятся, то их стало сильно меньше. Статистика материнской смертности по причине аборта с 1990 года снизилась почти в 20 раз — в 2013 году было 13 таких случаев.

Исследования Института демографии показывают, что российское общество в целом не одобряет аборт, и никто не принимает такое решение с легкостью. А вот по вопросу, нужно ли законодательно ограничить право на аборт по желанию, общественное мнение раскололось примерно пополам. Самый большой процент противников права на аборт — среди тех групп населения, для которых проблема нежелательной беременности не очень актуальна (мужчин, женщин за пределами репродуктивного возраста, девушек без опыта семейной жизни), а также среди сельских жителей и людей с низким уровнем образования. Как показал опрос «Левада-Центра», даже среди верующих (или причисляющих себя к верующим) нет единого мнения в отношении аборта. 52% православных респондентов и 61% мусульман не согласились с тем, что аборты — это узаконенные убийства и их нельзя разрешать ни при каких условиях. Подавляющее большинство взрослого населения (77%), включая верующих, разделяют точку зрения, что рождение детей в семье нужно планировать, используя методы контрацепции. И только 14% опрошенных считают, что нужно родить и вырастить столько детей, сколько даст Бог. Если бы в России проводился референдум, следует ли законодательно ограничить аборты, то, скорее всего, такая мера не получила бы поддержки большинства.

В последнее десятилетие российские власти борются с абортами главным образом путем ограничения их доступности и «разъяснения вреда» — можно сказать, с помощью запугивания. Причем многие решения принимаются в русле рекомендаций патриарха РПЦ. Дважды сокращался перечень социальных показаний для аборта (в 2003-м и 2012-м), в результате чего из 13-ти пунктов остался всего один — беременность, наступившая в результате изнасилования. В 2007 году был значительно сокращен перечень медицинских показаний для прерывания беременности; тогда же Минздрав выпустил образец информированного добровольного согласия, в котором предлагается предупреждать женщину о пагубных последствиях искусственного прерывания беременности (кстати, ВОЗ относит аборт к числу самых безопасных медицинских вмешательств). В 2011-м, согласно новому закону «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», был введен специальный период времени между обращением женщины в медицинское учреждение по поводу аборта и самой процедурой, так называемая «неделя тишины». В это время женщине рекомендуется пройти психологическое консультирование, основная цель которого — способствовать изменению ее решения о прерывании беременности в пользу рождения ребенка. С 2014-го полностью запрещена реклама медицинских услуг по искусственному прерыванию беременности. Пока все принятые ограничения касались очень небольшой доли абортов, поэтому на общий уровень абортов не повлияли.

Наверное, и то, и другое. Инициативы против права на аборт хорошо укладываются в общий консервативный курс последних лет. В то же время законодательное ограничение аборта рассматривается как мера, направленная на повышение рождаемости. «Если бы удалось в два раза сократить количество абортов, у нас был бы устойчивый и мощный демографический рост», — говорит патриарх. Но демографы знают, что рождаемость и аборты слабо связаны между собой. Например, за период с 1990-го по 1999-й число абортов в России сократилось в 1,8 раза, при этом число рождений сократилось в 1,6 раза. Рождаемость в Польше после введения запрета аборта в 1993-м продолжила свое снижение и упала в 2003-м до одного из самых низких уровней в мире. Демографические потери начала 1930-х подтолкнули власти СССР к запрету аборта (период запрета длился с 1936-го по 1955-й). На рождаемость это почти не повлияло — был небольшой (на 10%) всплеск числа рождений в 1937 году, затем снижение рождаемости возобновилось. Одновременно резко возросла материнская смертность — вдвое за один год. Если в 1935 году в городах России был зафиксирован 451 случай смерти от последствий аборта, то в 1936-м — уже 910 случаев; к 1940-му годовое число смертей от абортов в городах достигло двух тысяч. Была не только налажена система подпольных абортов — женщины пытались избавиться от плода самостоятельно варварскими методами. Аналогичный опыт имеет Румыния. То есть как мера демографической политики запрет аборта не работает.

Несмотря на то, что медицинская помощь при аборте входит в программу государственных гарантий оказания гражданам РФ бесплатной медицинской помощи, и сейчас аборты в большинстве случаев не являются полностью бесплатными. По данным Выборочного обследования репродуктивного здоровья, менее 1/3 женщин, которые прерывали беременность в 2006-2011 годах, ничего не платили за медицинскую помощь; больше всего таких женщин было среди сельских жительниц, имеющих самые низкие доходы и многодетных. Таким образом, инициатива вывести аборты из системы ОМС затрагивает наиболее уязвимые слои населения. Средняя стоимость процедуры, согласно ответам женщин, составляет около 1900 рублей (от 1300 в сельской местности до 3900 в Москве). После исключения абортов из системы обязательного медицинского страхования их стоимость возрастет. Предположу, что на количество абортов эта мера не повлияет, однако усложнит жизнь миллиону российских семей.

Вряд ли ограничение распространения препаратов для медикаментозного аборта повлияет на общее число абортов, но число осложнений для здоровья может возрасти. Медикаментозный аборт — самый безопасный из всех. В России доля абортов, выполненных медикаментозным методом, не доходит до 10%. Разумной политикой было бы продвижение этого метода взамен выскабливания, а не его ограничение. Есть предложение ограничить применение медикаментозного метода не вообще, а только в частных клиниках; в таком случае эта мера призвана просто принести дополнительный доход государственным организациям здравоохранения.

Пути сокращения числа абортов хорошо известны. Это доступность достоверной информации о методах планирования семьи и консультации специалиста по их подбору, наличие и доступность разнообразных современных средств контрацепции и, конечно, сексуальное образование молодежи. Ускорить «переход от абортов к контрацепции» могли бы специальные программы по безопасному сексу и планированию семьи, но в условиях политики «возврата к традиционным ценностям» в нашей стране не стоит уповать на государство. Аборты неуклонно снижаются в России в течение 25 лет, то благодаря, то вопреки государственной политике. 

Автор: Виктория Сакевич, к. э. н., старший научный сотрудник Института демографии НИУ ВШЭ