истории

«Тихое место: День первый» — приквел фильмов о зубастых чудовищах с тонким слухом С Лупитой Нионго, Джозефом Куинном (это он исполнял «Металлику» в «Очень странных делах») и котом Шницелем

Источник: Meduza

В мировой прокат вышел хоррор «Тихое место: День первый» — приквел франшизы Джона Красински. Пока третья часть самого «Тихого места» находится в производстве, картину о начале нашествия зубастых чудищ на Землю доверили другому режиссеру — Майклу Сарноски. У него получился добротный жанровый фильм о катастрофе в Нью-Йорке — и трех героях, пытающихся в ней выжить. Их сыграли обладательница «Оскара» Лупита Нионго, Джозеф Куинн, известный по роли Эдди Мансона в «Очень странных делах», а также кот Шницель, исполнивший роль кота Фродо. Кинокритик Антон Долин рассказывает о том, чем «День первый» отличается от оригинальной франшизы Красински.

«Средний уровень шума в Нью-Йорке — 90 децибел. Это как если бы кто-нибудь постоянно громко кричал», — сообщает нам первый же титр фильма. Те, кто бывал там, оценят и согласятся. Но героям удастся вволю покричать, дав выход эмоциям, лишь ближе к середине картины, когда разразится сильная гроза и на фоне раскатов грома их вопли не будут слышны.

Напомним правила игры. Франшиза «Тихое место» — об оригинальном изводе апокалипсиса. Нашу планету захватили твари из иных миров, обладающие очень острыми зубами и сверхчутким слухом. Зато других чувств они, по сути, лишены, и если сидеть тихо, то можно остаться в живых. В первом и втором «Тихом месте» Джона Красински эту модель поведения осваивала семья Эббот, в свежем приквеле — население целого города, разрушение которого входит в обязательный канон фильмов-катастроф. 

Это отдельная картина-предыстория, а не продолжение предыдущих (работа над третьим «Тихим местом» идет параллельно, из него мы узнаем о дальнейших злоключениях Эбботов). Именно поэтому постановку поручили другому режиссеру. Немного жаль, что проект первоначально приглашенного Джеффа Николса не осуществился — хотя благодаря этому срыву мы получили его замечательных «Байкеров». Тем не менее Майкл Сарноски в качестве режиссера отнюдь не худший кандидат. Показав свои таланты в дебютной «Свинье» — неординарной драме, где Николас Кейдж сражался с похитителями любимой свиньи, — в «Тихом месте: День первый» Сарноски получил больший бюджет и явно без особых сожалений смирился с ограничениями творческой свободы. 

Перед нами очень качественный жанровый фильм, в котором выдержан баланс между разнородными элементами. Почти без диалогов (всем приходится помалкивать, чтоб не сожрали) раскрываются непростые характеры, но есть и впечатляющие массовые сцены, в которых монстры в свое удовольствие расправляются с населением Нью-Йорка. Моменты мастерски созданного саспенса и испуганного молчания сменяются грохотом и напряженными погонями.

Ненавязчивые метафоры доходчивы и скорее традиционны, чем банальны. Например, несколько центральных персонажей собираются вместе перед нашествием чудищ в манхэттенском театре и смотрят спектакль с хрупкими старыми марионетками, а управляет ими такой же ветхий трогательный кукловод. Выйдя из зала и увидев в небе метеоритный дождь, они осознают, что каждый из них — такая же кукла в руках судьбы, чьи ниточки могут быть обрезаны в одну секунду. Представление становится пугающе иммерсивным. 

Выбор актеров — удача фильма, хотя в кастинге есть и некоторая предсказуемость. Лауреатка «Оскара» Лупита Нионго («12 лет рабства», «Черная пантера») уже демонстрировала в «Мы» Джордана Пила способность пугаться и пугать. В «Тихом месте» у ее одинокой героини Сэм терминальная стадия рака. Сама необходимость любой ценой выживать ее раздражает, ведь она-то давно приготовилась к смерти. В партнеры ей дан перепуганный студент по имени Эрик, выныривающий ко второй трети фильма из затопленного метро. На роль пригласили британца Джозефа Куинна, который прославился ролью гитариста Эдди в «Очень странных делах»; выходит, и ему не привыкать к условиям хоррора. Преемственность с предыдущим фильмом франшизы обеспечивает респектабельный Джимон Хонсу — впрочем, на экран его пустили ненадолго. 

Нужны ли такому фильму звезды? Не факт. Внимание зрителей в любом случае крадет еще один герой — кот Фродо, необходимый Сэм для эмоциональной поддержки, раздражающе невозмутимая бело-черная животина. Фродо (его роль исполнил кот по кличке Шницель) настолько привык быть бесшумным, что ему не приходится адаптироваться к катастрофе. Вновь, вслед за «Свиньей», чувствуется, что Сарноски питает особую страсть к домашним животным: исследовать их глубинную связь с хозяевами ему интереснее всего. 

Иногда картину заносит в пафос сугубо голливудского толка — например, убежище герои находят в полуразрушенной церкви, и эта сцена наполнена литургической торжественностью. А имя кота с анекдотической прямолинейностью указывает на мифологически-сказочную суть интриги: двум беспомощным, но целеустремленным персонажам предстоит добираться до точки назначения, пробираясь туда через самое сердце тьмы. Куда и зачем они идут, не так важно. Допустим, Сэм мечтает напоследок съесть кусок гарлемской пиццы, которой в детстве наслаждалась в компании отца — пианиста-джазмена, ушедшего теперь из жизни.   

Самым привлекательным качеством двух первых «Тихих мест» был минимализм. Речь шла о процессах глобальных, но показать их Красински умудрялся изысканно ограниченными средствами. Приквел поражен типовой болезнью успешных франшиз, требующих роста — как минимум бюджетного. Сделан он небрежнее, столь тщательной работы со звуковой дорожкой, как у Красински, тоже не заметно. Тем не менее персональные дилеммы одиноких персонажей, проявляющих в экстремальных обстоятельствах как лучшие, так и худшие свои качества, по-прежнему в центре интриги. 

Картина Сарноски держит зрительское внимание, а в последней сцене даже дарит что-то наподобие катарсиса (немалую долю ответственности за этот эффект стоит возложить на волшебную музыку Нины Симон). Остается напоследок признать очевидное: фильмы о конце света, наступившем шокирующе внезапно и вынудившем каждого ради выживания выбирать определенную модель поведения, за последние несколько лет не растеряли актуальности, а лишь стали еще более своевременными.