истории

Могут ли украинские военные отбить Херсон? А дойти до Крыма? Пытаемся (коротко) ответить на главные вопросы об очень успешном наступлении ВСУ

Источник: Meduza

Украинская армия продолжает свое контрнаступление — и быстро освобождает все новые территории, находившиеся под российской оккупацией. Только за последние дни ВСУ установили контроль над десятками населенных пунктов Херсонской области и практически полностью выдавили российские силы из Харьковской. А за неделю Россия и вовсе уступила примерно четыре тысячи квадратных километров. О том, как ситуация на фронте может развиваться дальше, «Медуза» поговорила с израильским военным экспертом Давидом Гендельманом. 

— Как сейчас развивается украинское контрнаступление?

— Украинская армия идет в наступление как на северо-востоке, так и на юго-западе. Это значит, что накоплено достаточное количество стратегических резервов, проведена большая работа: резервы сами по себе с неба не падают. Что касается северо-восточного направления, сейчас по восточному берегу реки Оскол все отдельные украинские плацдармы соединены в один — и это позволяет развивать наступление на Сватово. Успех в этом районе может обрушить весь северо-восточный фронт в Луганской области. Одновременно мы видим украинские успехи на херсонском направлении, туда тоже переброшены дополнительные резервы. 4 октября мы видели значительное отступление российской армии: украинская армия прорвалась вдоль Днепра в восточном секторе, россиянам пришлось отступить и в центральном секторе, чтобы не попасть в окружение.

— С какими проблемами российской армии связано такое активное продвижение ВСУ?

— В российской армии банально не хватает личного состава на фронте. В результате образуются слабые участки, которые вскрывает украинская разведка, после чего там сосредотачиваются превосходящие силы, проводится прорыв и российская армия отступает, в том числе на соседних участках, чтобы не попасть в окружение. Именно после успеха украинской балаклейско-изюмской операции [в России] наконец-то была объявлена мобилизация, потому что факт того, что личного состава не хватает, я полагаю, был поставлен ребром перед Путиным. Пока мобилизация своего эффекта не оказала. Посмотрим, насколько это поможет, когда мобилизованные начнут массово попадать на фронт. Но неизвестно, где к тому времени будет фронт и где его придется стабилизировать. Пока фронт все двигается и двигается.

— Насколько реально для сил ВСУ сейчас освободить Херсон?

— Это зависит от того, сколько резервов туда сейчас может бросить украинская армия и насколько успешно россияне смогут построить вторую линию обороны. Пока сказать сложно. С одной стороны, мы уже видели вполне успешное продвижение, но с другой — мы не знаем, сколько украинских сил туда брошено и сколько еще можно бросить, чтобы полностью захватить Херсон и ликвидировать херсонскую группировку [российских сил].

— Какие цели для ВСУ сейчас приоритетны и какие населенные пункты им нужны, чтобы закрепить свой успех?

— В первую очередь именно Херсон, а также северо-восточный участок фронта в Луганской области. Сейчас проводится два главных удара. В стратегическом и географическом смысле Херсон важнее. Но мы видим, что большие силы прилагаются и на северо-востоке. Возможно, будут предприняты усилия, чтобы купировать попытки российского продвижения в районе Бахмута. Идеально было бы закрепить успех на обоих направлениях, но это зависит от того, сколько ВСУ еще имеют резервов.

— Если продвижение ВСУ будет продолжаться в том же темпе, что и сейчас, насколько реально освобождение всех захваченных Россией территорий?

— Любое наступление рано или поздно выдыхается: есть потери, заканчиваются резервы. Пока наступление проходит волнами. Несколько дней особо активного продвижения, потом, возможно, оперативная пауза и накопление сил для следующего удара. Вряд ли темпы наступления будут такими же непрерывными, как в последние два дня. Разве что произойдет какое-то крушение российской обороны в конкретном секторе. В принципе, это тоже может случиться, но заранее на это рассчитывать было бы неразумно. 

Эта война, кроме прочего, показала, что делать какие-то долговременные прогнозы — это неблагодарное дело. Поэтому проводить экстраполяцию, думаю, в данном случае неверно. Если за последние три дня прошли столько-то километров, то за сколько они пройдут оставшиеся? Это так не работает, потому что все эти километры — это много крови, много боеприпасов, много потерь материальной части. Поэтому рано или поздно они остановятся и не смогут поддерживать такой темп. Весь вопрос в том, где именно они остановятся. Пока это сказать сложно, и я бы не прогнозировал дальше чем на ближайшие несколько дней.

— Если предположить, что ВСУ смогут освободить все захваченные Россией территории, как вы считаете, пойдут ли они освобождать Крым? 

— Теоретически могут. Возможно, это [официальная аннексия Россией украинских территорий] даже открывает окно Овертона: если раньше многие говорили, что проход в Крым — это какие-то резкие политические изменения, то сейчас, по сути, даже с точки зрения Российской Федерации, уже нет никакой разницы между Херсоном и Крымом. Но в военном плане до этого еще надо дожить, требуется освободить много территорий по дороге. Крым пока не ближайшая цель наступления. 

— Украинское контрнаступление может застопориться через пару месяцев, когда мобилизованные будут подготовлены?

— Какое-то количество мобилизованных на фронте уже есть, есть видеоинтервью пленных мобилизованных, хотя не всем роликам надо верить. Наиболее эффективный способ применения первой волны мобилизованных — это пополнение уже существующих подразделений. Как мы знаем, во многих батальонах российской армии на фронте сейчас половина личного состава и меньше. Таким образом, мобилизованные смогли бы учиться у своих товарищей. 

Части, полностью сколоченные из мобилизованных, по качеству хуже. Кроме того, создание таких частей занимает больше времени: требуется индивидуальная подготовка, боевое слаживание, подготовка на уровне взвода, роты, батальона, выделение дополнительного командного состава, дополнительная материальная часть. Это занимает больше времени, даже если бы их хотели бросить на фронт быстрее.

Это [длительность успешного украинского контрнаступления] больше зависит не от россиян, а от того, сколько еще украинское командование имеет боеготовых резервов и сколько оно готово бросить на фронт. Последние несколько дней идет активное продвижение. Не факт, что оно будет продолжаться в таком темпе долго, но как минимум очередной бросок был, и мы раз за разом видим, что украинская армия имеет достаточно резервов и грамотно ими пользуется. Пока не видно, чтобы в районе Сватово и Херсона была стабилизирована линия фронта. Разумеется, россияне готовят вторую линию обороны. В ближайшее время посмотрим, удастся ли им это.

В любом случае украинская армия, несомненно, попытается развить и закрепить свои успехи как можно сильнее до того, как большое количество российских мобилизованных поступит на фронт.

— Есть какие-то другие инструменты, кроме мобилизации, которыми российская армия может замедлить наступление ВСУ?

— В условиях нехватки личного состава российской армии остается применять ударные средства. И сразу после наступления на харьковском направлении была волна ударов по объектам инфраструктуры, в частности, по электростанциям.

Сейчас мы видим волну ударов по различным объектам с помощью иранских беспилотников в том же стиле. Но в любом случае, если есть нехватка в личном составе, единственное, что можно использовать, — это свое превосходство в огневой мощи и авиации. Те же иранские беспилотники могут в этом помочь, но ничего другого у них [россиян] сейчас нет. 

— Насколько опасны иранские беспилотники? 

— Они в основном используются для ударов по тылам, как мы видели этой ночью по атаке на город Белая Церковь [в Киевской области], по которому уже давно не было вообще никаких ударов. Этот удар был нанесен по расположению 72-й бригады. Также наносятся постоянные удары в районе Одессы, Николаева. Беспилотники применяют десятками, это дешевый заменитель дорогих крылатых ракет. В принципе, именно из-за этого Россия обратилась к Ирану — в этой области это как раз то, чем Иран мог бы помочь. И мы видим, что относительно дешевыми средствами можно достигать неплохих результатов. В стратегическом смысле это переворота не произведет, но на тактическом уровне это, несомненно, неприятно [для ВСУ].

— Как межсезонье, осень и зима могут повлиять на темпы украинского контрнаступления?

— Сейчас в Украине дожди и облачность, несколько сложнее применять БПЛА [беспилотники] — и авиацию вообще. А наземным войскам дожди и грязь замедляют продвижение, но дальше [их темп] будет зависеть от того, насколько затянутся дожди. Когда наступят зима и холода, в военном смысле станет легче, потому что по замерзшим дорогам передвигаться легче, чем по дорогам, которые раскисли от грязи. Зимние холода в этом плане, возможно, смогут даже помочь [наступающей стороне].