новости

«Не хотелось ехать умирать и убивать» Российский контрактник (и бывший сотрудник штаба Навального) рассказал «Би-би-си», как попал на войну в Украине — и как отказался туда возвращаться

Источник: Русская служба Би-би-си

23-летний российский контрактник Сергей Боков в начале 2022 года поехал на учения и оказался на войне в Украине, где в общей сложности провел 37 дней. После того как его вместе с сослуживцами вернули в Россию, он отказался участвовать в военных действиях и уволился со службы. Журналистка Олеся Герасименко из «Русской службы Би-би-си» рассказала его историю. «Медуза» публикует пересказ ее текста.

Сергей Боков пошел служить в армию по контракту сразу после того, как получил образование электрика в колледже. В студенчестве он работал в штабе Алексея Навального во время предвыборной кампании 2018 года. В конце 2020 года он отправился в ближайшую от родного города воинскую часть служить водителем-электриком.

В ноябре 2021 года в части начали говорить, что в январе все военные поедут в командировку в Воронеж и Белгород. Целей командировки сначала не называли, позже пояснили, что будут учения. Военнослужащих попросили говорить родственникам, что они отправятся на учения «Союзная решимость-2022».

В январе Бокова отправили на учения. «Никаких подозрений, что это не учения, у нас не было. Большой полевой лагерь. Оружие привезено в отдельном запечатанном ящике, оно лежало в специально оборудованной комнате для хранения оружия. Не было такого, что мы его на руки получали», — рассказал он.

В течение трех недель военные, по словам контрактника, ничего не делали и ждали, «когда начнется что-нибудь». 23 февраля их переместили в другой лагерь, ближе к границе с Украиной. Командиры разрешили солдатам сообщить семьям о переезде и о том, что потом связи с ними не будет. После этого телефоны у них забрали.

В ночь на 24 февраля Бокова вместе с сослуживцами на БМП перевезли на территорию Украины. По его словам, он понял, что попал в другую страну, только через несколько часов на рассвете, когда вдоль дороги начали появляться вывески на украинском языке.

Боков понял, что оказался на войне, когда во время дозаправки в лесу рядом разорвался артиллерийский снаряд и его колонне пришлось уезжать из зоны обстрела.

После этого Боков попадал под обстрелы почти каждый день. Его дивизия проехала вглубь Украины на 30 километров. При этом военным не говорили, куда они направляются. Позже контрактник узнал, что они ехали в черниговско-киевском направлении.

Через четыре дня после начала войны колонна Бокова распалась из-за подрыва моста: часть сослуживцев уехали в сторону Киева, а он присоединился к другой роте и поехал на осаду Чернигова. Он утверждает, что в той роте, от которой он отстал, потерь было меньше, чем в той, к которой он присоединился.

«В моей роте, уехавшей на Киев, выжили все, кроме того, кто наехал на фугас. А в той, где я остался, там тоже почти все были до 25 лет, 10 человек умерли, 10 ранены. В общем, половина роты пострадала», — рассказал солдат. По его словам, погибших и раненых увозили в Россию на одних машинах.

Всего рота Бокова насчитывала 50 человек. 70% из них — младше 25 лет. Были и ветераны с опытом войны в Донбассе, которые, по словам Бокова, были «рады происходящему», «горели за судьбу ЛНР и ДНР и рвались им помогать-освобождать».

Сослуживец Бокова из другой роты сообщил «Би-би-си», что с ним служили минометчики, «которые не знали, как стрелять и с какого конца к этой пушке подойти».

Через две недели после пересечения границы подразделение Бокова заняло позицию под Черниговом. В сам город они так и не зашли. Неофициально командиры говорили, что российских военных туда доехало очень мало — чуть ли не меньше половины от запланированного числа, рассказал контрактник журналистам.

Под Черниговом Боков провел две недели. Спали солдаты под самодельными навесами, на броне, застеленной одеялами из соседних домов. Боков также признал, что военные грабили продуктовые магазины.

«Брали только, что нужно было для выживания. Чтобы мы вырывали у кого-то что-то из рук или в дома жилые заходили — такого не было. Моя группа не брала никаких ценностей. Но в других подразделениях такое было, знаю», — рассказал он.

Об убийстве мирных жителей в селах Боков не слышал. Он не исключил, что местные жители могли пострадать «случайно из-за осколков при обстрелах или когда ночью двигается маршем колонна — машины могли задавить человека». Но в его подразделении намеренного насилия не было, заверил он.

В конце марта роту Бокова вернули на российские приграничные территории. Вскоре контрактникам объявили, что их перегруппируют и снова отправят в Украину. В то же время почти половина первой роты Бокова, вернувшись из Киевской области, отказалась ждать перегруппировки. Контрактники заявили, что они возвращаются с границы в свою часть, там будут писать рапорты и увольняться.

По словам Бокова, после того как 20 военных уехали, начальство убеждало, что на них заведут уголовные дела, и что уехать отсюда — это получить 10 лет лишения свободы. «Это оказалось неправдой. Но тогда я этого не знал. Не хотелось ехать умирать и убивать. В тюрьму садиться тоже не хотелось», — рассказал он.

Боков ждал на границе 23 дня, решив действовать, если поступит приказ возвращаться в Украину. Когда в апреле его подразделению приказали ехать под Харьков, Боков и еще один военный уехали в часть, где написали рапорт о том, что «самовольно покинули полевой лагерь на границе с Украиной по причине того, что отказываются участвовать в спецоперации в связи с тем, что морально и психологически истощены и не могут продолжать».

Все документы у Бокова приняли. Ему оформили грубое дисциплинарное нарушение и наказали увольнением. Теперь ему нужно погасить военную обязанность и в качестве срочника отслужить еще три месяца. Могут ли его снова отправить на войну, Боков не знает.

Правозащитники сообщили «Би-би-си» о десятках обращений от контрактников из Ленинградской, Самарской, Ростовской, Псковской, Челябинской областей, с Кавказа и Дальнего Востока, которые не хотят возвращаться на войну с Украиной. Однако, по их словам, всего это около 10-15% от общего числа отказников.

«Специфика в том, что звонит нам один, а говорит, что вместе с ним собираются отказываться где шесть-семь человек, а где — 200-300 человек», — рассказали журналистам директор правозащитной организации «Школа призывника» Алексей Табалов и правозащитник Сергей Кривенко.

Как отмечают юристы, обычно солдат отпускают после подписки о неразглашении.