разбор

Почему замерла битва за Донбасс? Активное использование дронов и артиллерии привело обе армии к позиционному тупику

Источник: Meduza

Конгресс США принял программу ленд-лиза для Украины, по которой Киев сможет в ближайшие месяцы получить техники на 20 миллиардов долларов. Теоретически, получив технику, освоив ее и сформировав на ее основе боеспособные соединения, Украина может рассчитывать не просто на успешное сопротивление, но на победу в войне с Россией. Но пока возможностей для наступления больше у российской армии: она имеет явное преимущество в огневой мощи. Однако российское наступление идет крайне медленно, притом что время (как раз из-за ленд-лиза) играет против российского командования.

В этом тексте редакция пытается оценить боевую обстановку в Украине на основании доступных данных. «Медуза» выступает против войны и за скорейшее возвращение российских войск домой.

Что происходит в Донбассе в последние дни?

Короткий ответ

Бои превратились во взаимное уничтожение артиллерийскими ударами без существенного продвижения. Российская армия, кажется, не имеет преимущества в средствах разведки и целеуказания (и особенно в беспилотных системах) и полностью подавить украинскую артиллерию не может. Украинская, соответственно, пока не может подавить российскую из-за недостатка огневой мощи. Зато обе армии могут благодаря разведке с помощью БПЛА наносить точные артиллерийские удары по позициям и наступающим частям противника.

Подробнее

После отступления группировок из-под Киева в конце марта командование отчасти смогло решить проблемы с разведкой и целеуказанием: в Донбассе российские силы ведут методичное наступление, основанное на широком применении артиллерии и авиации. 

Почему ни одна из сторон не может наступать быстро и с решительными целями?

Вероятно, на данном этапе войны стороны пришли к своеобразному позиционному кризису, когда быстрое продвижение просто невозможно. Отчасти это напоминает позиционный тупик на Западном фронте во время Первой мировой войны. Тогда участники не могли воспользоваться своими тактическими успехами — взятием первой или даже второй линии траншей врага, — поскольку этот успех быстро нивелировался огнем артиллерии противника и его подошедшими резервами. Ввести резервы и подтянуть свою артиллерию к месту прорыва быстрее противника, чтобы тактический успех превратился в значимый для всей операции, в то время не получалось.

Нынешняя война, казалось бы, радикально отличается от войны столетней давности хотя бы тем, что в ней участвуют существенно менее крупные армии: десятки тысяч человек, а не миллионы, десятки орудий на сто километров фронта, а не сотни и тысячи. Нет и никаких рядов траншей глубже человеческого роста (даже на самом укрепленном фронте около Донецка таких укреплений немного). Теоретически невысокая плотность войск и огня располагает к маневренной войне с ежедневными прорывами на десятки километров. Однако боевые действия были такими только в самые первые дни войны, когда российские войска проходили десятки километров на юге Украины и даже на Киевском направлении, не встречая организованного сопротивления. Вероятно, дело было в оперативной внезапности: украинские власти до самого начала войны в нее не верили и не знали, на каких направлениях и какими силами российская армия будет вести наступление. Но как только украинские бригады были выдвинуты навстречу российским наступающим войскам — под Николаевом, Черниговом, Киевом и Запорожьем — темпы российского наступления упали до километров в сутки.

Это, в свою очередь, может быть связано с тем, что средства разведки и целеуказания (прежде всего дроны) могут привести к позиционному кризису и войну малых армий. Встречаясь с обороной пехоты, у которой есть мощные противотанковые средства (ракеты), атакующие вынуждены останавливаться и разворачивать свою артиллерию. Противник тем временем выявляет позиции атакующих с помощью дронов и наносит по ним артиллерийские удары. Эту тактику (часто приносящую оперативный успех в виде радикального замедления и срыва наступлений противника) используют обе стороны. 

Так, в недавнем докладе экспертов британского Королевского объединенного института оборонных исследований (RUSI), которые поговорили с украинскими командующими, чтобы понять природу нынешней войны, утверждается, что ракеты (то есть противотанковые средства) лишь замедляют российское наступление. Реально «убивает» российские войска именно артиллерия, действующая по целеуказанию дронов.

Правда, это не единственная причина тупика. Важно также то, что две армии примерно равны по численности. После мобилизации украинские силы формально даже более многочисленны, чем российские, действующие в Украине, однако значительная часть вновь призванных украинцев, вероятно, используется для формирования и обучения новых бригад, которые еще не переброшены на фронт. Вооружение для них из Европы и Америки только начало поступать в страну.

Какова роль дронов на этой войне?

Российская армия (без учета подразделений самопровозглашенных ДНР и ЛНР) использует для разведки и целеуказания артиллерии штатные беспилотники. Прежде всего это БПЛА «Орлан-10». Эти аппараты способны в том числе давать целеуказание для гаубиц с высокоточными снарядами «Краснополь», которые наводятся на цель с помощью лазерной подсветки. Роты беспилотников подчинены командованию соединений (дивизий и бригад) и используются централизованно. Между тем многие подразделения, действующие на фронте автономно, похоже, не могут оперативно провести разведку с воздуха и вынуждены по старинке полагаться на наземную разведку.

Украинское командование подходит к использованию беспилотников более гибко: в войсках, прошедших по ротации службу в Донбассе, есть, в том числе на низовом уровне, собственные беспилотники. Среди прочего в распоряжении у них гражданские модели от лидера рынка, китайской компании DJI. Операторы дронов, получившие опыт войны в Донбассе, способны быстро передавать целеуказание своей артиллерии. Коммерческие дроны также используют силы ДНР и ЛНР, хотя и в меньших масштабах. При этом компания DJI в апреле 2022 года прекратила официальные поставки своих дронов как Украине, так и России.

Вероятно, неспособность российских средств радиоэлектронной борьбы и подавления (РЭБ и РЭП) противостоять украинским дронам всегда и везде — как раз следствие массовости и децентрализованного использования беспилотников.

Турецкие (и произведенные Украиной по лицензии) «Байрактары», напротив, используются централизованно и, возможно, чаще как разведчики, чем как ударные системы. Президент Владимир Зеленский сказал, что «Байрактары» не оказывают решающего влияния на ход войны. Вероятно, он имел в виду их ударные способности, но для разведки объектов, имеющих защиту с помощью РЭП, используются именно такие, промышленно произведенные дроны с мощной оптико-электронной системой, способной засекать цели на десятки километров. Так, при ракетном ударе по аэродрому Чернобаевка под Херсоном, в результате которого было уничтожено более 10 российских вертолетов, целеуказание давал «Байрактар» с расстояния более чем 40 километров.

В итоге — если судить по результату, то есть скорости российского наступления, — можно сказать, что украинская армия нивелирует отставание в количестве артиллерии более гибким использованием средств целеуказания для нее.

Почему воюющие стороны не могут подавить артиллерию противника?

Дело в том, что артиллерия обеих сторон расположена в глубине их построений: у Украины почти нет средств для ее подавления, у России такие средства есть — это авиация, но свободно использовать ее она не может.

Конечно, публикуются видео такого подавления и уничтожения с обеих сторон. Однако, судя по тому, что артиллерия остается главным инструментом ведения войны для обеих сторон, реальный эффект от подавления не так велик. Российская армия все же использует авиацию, но, похоже, из-за сохраняющейся опасности со стороны украинского ПВО не часто действует в тылу противника.

В этих условиях для подавления артиллерии стороны ведут контрбатарейную борьбу, однако тут их возможности ограничены: для того чтобы поразить батарею противника, бьющую из глубины его построения по переднему краю, нужно либо подвести свою артиллерию к этому переднему краю (рискуя ее уничтожением), либо иметь (причем массово) более дальнобойные орудия.

Ситуация может измениться, если российская армия начнет более активно использовать авиацию. А также если украинская сторона получит дальнобойные гаубицы американского и европейского производства и американские дальнобойные дроны-камикадзе. Соответственно, не исключено, что российское командование в ближайшее время ускорит наступление (чтобы украинцы не успели получить новую технику) или попытается остановить доставку западной техники на фронт. Но и в таком случае оно будет использовать авиацию (а не только ракеты) в украинском тылу.