разбор

Российские власти отказались от идеи ради «борьбы с санкциями» радикально упростить строительство в национальных парках и заказниках. А в заповедниках?

Источник: Meduza

20 апреля Госдума приняла в третьем чтении правительственный законопроект, который изначально радикально облегчал строительство в национальных парках, в заказниках и в других особо охраняемых природных зонах. Он предусматривал внесение поправок в целый ряд законов, и, будь он принят в изначальном виде, строить там можно было бы почти все что угодно и почти где угодно. К счастью, в итоге этого не произошло.

Что предлагалось изначально?

Еще в 2020 году с целью ускорения строительства БАМа и Транссиба (эти магистрали в последние годы пытаются расширить и модернизировать) был принят закон, который снял там значительную часть экологических ограничений как минимум до конца 2024 года. При проектировании транспортных объектов, необходимых для строительства этих магистралей, больше не нужна экологическая экспертиза.

Кроме того, этот закон разрешал изымать часть земель особо охраняемых природных территорий (ООПТ) регионального и местного значения под строительство БАМа и Транссиба.

Наконец, с этого времени по всей России можно строить без проведения экологической экспертизы на ООПТ. На территориях федерального значения — только транспортную инфраструктуру, регионального и местного — все что угодно.

Последствия этого видны на примере Волго-Ахтубинской поймы

Авторы нынешних поправок предлагали распространить практику любого строительства без экологической экспертизы и на охраняемые территории федерального значения. И если бы законопроект приняли в изначальном виде, на территориях многих заказников, национальных парков, дендрологических парков и других федеральных ООПТ была бы разрешена вообще какая угодно хозяйственная деятельность — при условии, что ее удастся оправдать «реализацией приоритетных инфраструктурных проектов по модернизации и расширению транспортной, промышленной и иной инфраструктуры».

Официальным обоснованием для этого предложения была борьба с санкциями.

Никакого списка «приоритетных инфраструктурных проектов» в законопроекте прописано не было — то есть, по сути, он развязывал руки для строительства практически где угодно и чего угодно (за исключением жилья, что было прописано отдельно). Кроме того, по словам руководителя проекта по особо охраняемым природным территориям российского Гринписа Михаила Крейндлина, предложения правительства допускали такую трактовку, что изымать часть особо охраняемых территорий разрешили бы не только под строительство БАМа и Транссиба, но и в иных целях.

Масштаб возможных последствий был малопредсказуем, и неудивительно, что поправки, инициированные правительством, вызвали большую тревогу у экологов.

Если бы экспертов лишили возможности проводить экологическую экспертизу, то это убрало бы последнюю формальную возможность остановить потенциально опасную для природы стройку. Дело в том, что после начала боевых действий в Украине правительство — также «в рамках борьбы с санкциями» — ввело мораторий на отрицательные отзывы государственной строительной экспертизы, в рамках которой в отсутствие отдельной экологической экспертизы проводится экологическая оценка проектов. Хотя в Главгосэкспертизе утверждают, что мораторий — «не про запрет выдавать отрицательные заключения на плохие проекты», а про «запрет в целом плохо проектировать», эти слова юридически ничем не подкреплены.

Заповедников все это тоже должно было коснуться?

С заповедниками история сложнее. На самом деле это всего лишь один из видов ООПТ федерального значения — хотя довольно часто этим словом не вполне корректно называют все охраняемые зоны.

По закону в заповедниках — в том числе в Байкальском (через него проходит Транссиб) и в Байкало-Ленском — запрещена практически любая хозяйственная деятельность (не важно, есть ли положительное заключение экологов или нет). Но, по решению правительства, на территории заповедников могут создаваться биосферные полигоны — а там «допускается размещение объектов капитального строительства и связанных с ними объектов инфраструктуры». Например, горнолыжного курорта, как планируется на плато Лаго-Наки, входящем в состав Кавказского заповедника. Если бы поправки были приняты в изначальном виде, там можно было бы строить гостиницы, подвести к ним дороги и прочую транспортную инфраструктуру без проведения экологической экспертизы.

Важно также помнить, что площадь заповедников составляет (.pdf) только 14% от всех ООПТ. И даже с учетом того, что их территория (за исключением биосферных полигонов) была защищена от поправок, то национальные парки и заказники, которые больше по размеру и расположены в том числе на Байкале, — нет.

К чему пришли в итоге?

Из семи профильных комитетов Госдумы только два — комитет по экологии и комитет по аграрным вопросам — дали отрицательный отзыв на законопроект. Экологи, активисты, а также общественные деятели призывали граждан писать в Госдуму отрицательные отзывы на поправки в преддверии второго чтения.

В итоге ко второму чтению из законопроекта исчезли фактически все наиболее спорные нововведения. По словам руководителя проекта по особо охраняемым природным территориям российского Гринписа Михаила Крейндлина, с точки зрения экологии в новой версии фактически ничего не меняется по сравнению с ситуацией 2020 года (хотя и она не идеальна, что видно на примере Волго-Ахтубинской поймы):

Значит, все хорошо и экологи спокойны?

Не совсем, считает Михаил Крейндлин. Проблема в том, что объектов, на строительство которых больше не нужна экологическая экспертиза, все же стало больше.

В итоге через охраняемые природные территории, в том числе федерального значения, можно будет проложить газопровод или нефтепровод, которые предусматривают вырубку просеки шириной несколько сотен метров. Понятно, что такие просеки, которые фрагментируют места обитания животных (и препятствуют их миграции), вызывают беспокойство у экологов.