Что читают люди, задержанные в России на антивоенных акциях. Список книг, составленный теми, кто прямо сейчас сидит в изоляторе

С начала войны в России регулярно проходят протестные акции. На антивоенных выступлениях задержали почти 15 тысяч человек. Многие из них отбывали или до сих пор отбывают арест в изоляторе в деревне Сахарово (Новая Москва). Среди них — политик, преподаватель и лингвист Юлия Галямина. Сейчас она отбывает 30 суток ареста за призывы к участию в митингах против «спецоперации» в Украине. По просьбе литературного критика Галины Юзефович Юлия рассказала «Медузе», что читает она сама и ее подруги по заключению, тоже задержанные на антивоенных акциях и пикетах. На основании ее рассказов мы составили небольшой рекомендательный список. 

Юлия, 49 лет, политик

Мария Бурас. «Истина существует. Жизнь Андрея Зализняка в рассказах ее участников». М.: Individuum, 2019. 

Академик Андрей Зализняк был не только одним из самых популярных лекторов страны (его выступления, подводившие итог каждому археологическому сезону в Новгороде, ежегодно собирали тысячи заинтересованных слушателей) и подлинно великим ученым (так, именно Зализняк положил конец спорам о подлинности «Слова о полку Игореве»), но и человеком космического обаяния, любимым наставником и другом нескольких поколений российских лингвистов. Именно эта его человеческая ипостась оказывается в фокусе внимания лингвиста Марии Бурас, любовно собравшей, систематизировавшей и классифицировавшей рассказы самого Андрея Анатольевича о своей жизни, а также свидетельства его близких, коллег и учеников. 

Эрл Стенли Гарднер. «Мейсон рискует». М.: АСТ, 2020. Перевод В. Вебера.

Самый, пожалуй, известный и определенно один из самых запутанных романов классика американского детектива Эрла Стенли Гарднера стартует немного на манер конан-дойловской «Собаки Баскервиллей» — овчарка, на протяжении многих ночей неудержимо воющая в саду у соседей, наводит миллионера на мысли о неминуемой смерти. Однако завещание, которое встревоженный миллионер поручает составить адвокату Перри Мейсону, оказывается настолько необычным, что Мейсон вынужден разобраться, что же за ним стоит. Истории о расследованиях Перри Мейсона, берущегося при неизменной поддержке своей бесстрашной секретарши Деллы Стрит не только представлять клиентов в суде, но и по-настоящему доказывать их невиновность, переносят читателя в Америку 1930-х годов — эпоху роскошных автомобилей, таинственных красавиц и галантных мужчин в двубортных пиджаках. 

Ариадна Тыркова-Вильямс. «На путях к свободе». М.: Московская школа политических исследований, 2007.

В своих мемуарах одна из первых женщин-политиков в России, член партии кадетов, рассказывает о трагическом пути, приведшем нашу страну от косного и архаичного самодержавия, к которому Тыркова относится с плохо скрываемым отвращением, к совсем уж не представимым ужасам красной диктатуры. Как же вышло, что либеральная партия, которой избиратели доверили наибольшее количество мест в первом русском парламенте, не просто не смогла уберечь страну от надвигающейся катастрофы, но и прямо способствовала ее приближению?

В своей книге, горькой, мудрой и человечной, Тыркова не сжигает идеалов, которым поклонялась в молодости, не отрекается от товарищей, не предается бесплодным сожалениям и не кается в ошибках. Ее цель — понять, почему все усилия честных самоотверженных людей, все с большим умом и смыслом выбранные инструменты, все своевременные и верные, казалось бы, решения так и не смогли привести Россию к парламентаризму и демократии. Надо ли говорить, как болезненно и злободневно звучат эти размышления сегодня. 

Алиса, 20 лет, студентка медицинского института

Терри Пратчетт. «Кот без прикрас». М.: Эксмо, 2017. Перевод Н. Аллуннан. 

Одна из самых добрых и забавных книг великого английского сказочника Терри Пратчетта представляет собой нечто вроде энциклопедии «подлинной кошачести» или, если угодно, манифеста «Движения в защиту настоящих котов». Настоящий кот имеет священное право (и, более того, почетную обязанность) метить цветочные горшки, драть мебель, орать ночами, есть лягушек, мышей и невинных птичек, дрыхнуть где придется и с топотом скакать по квартире в любое время дня и ночи. В этом и состоит его кредо, его отличие от чистеньких, благовоспитанных котиков, отрекшися от своей древней природы и забывших о своих корнях. Смешная, проникнутая бесконечной любовью к кошачьему племени книга Пратчетта еще и прекрасно иллюстрирована, так что рассматривать в ней картинки (в тюрьму допускают лишь бумажные книги) — отдельное удовольствие. 

Нил Шустерман. «Страна затерянных душ». М.: АСТ, 2011. Перевод Д. Александрова. 

Пятнадцатилетние Нил и Элли вместе с родителями погибают в автомобильной катастрофе, но, в отличие от старших родственников, попадают не в ад или рай, а в особое промежуточное место, Страну затерянных душ — своего рода Лимб, предназначенный для умерших детей, еще не успевших совершить достаточно добрых или злых дел. Здесь время стоит на месте, попавшие сюда никогда не взрослеют и не меняются (так, Нил, в момент смерти евший шоколадку, обречен вечно ходить с измазанной в шоколаде физиономией), а из неодушевленных предметов в Страну могут проникнуть лишь те, в которые их создатели люди вложили всю свою любовь. Ну и, разумеется, в Стране затерянных душ не обошлось без жуткого монстра, победа над которым даст героям шанс на выход из этого сумрачного края. Нил Шустерман — весьма плодовитый автор книг young adult, но цикл о Стране (у этой книги есть еще и продолжение) считается у него лучшим и наиболее необычным. 

Александра, 19 лет, фрилансер

Уильям Мейкпис Теккерей. «Ярмарка тщеславия». СПб.: Азбука, Азбука-Классика, 2021. Перевод М. Дьяконова. 

Великая британская классика, роман Уильяма Теккерея «Ярмарка тщеславия» выстроен на противопоставлении судеб двух молодых женщин, двух подруг по пансиону — добродетельной и состоятельной Эмилии Седли с одной стороны и эксцентричной взбалмошной Бекки Шарп, дочери разорившегося художника, с другой. Многофигурная композиция романа вызовет в памяти читателя современные костюмно-исторические телесериалы, в которых многочисленные сюжетные линии сложным образом переплетаются, складываясь в полнокровную и объемную панораму эпохи. Наполеоновские войны (молодой муж одной из героинь погибает в битве при Ватерлоо) служат эффектным задником для построенной на тонких психологических нюансах человеческой драмы. Великолепное, обволакивающее чтение и, пожалуй, одна из лучших форм литературной анестезии, доступной в наши дни. 

Ксения, 21 год, студентка

Юрий Лотман. «Семиотика кино и проблемы киноэстетики». Таллинн, Ээсти Раамат, 1973.

Классическая работа Юрия Михайловича Лотмана, опубликованная им еще в 1973 году, задается вопросами, актуальными и сегодня: можно ли научиться смотреть кино, да и нужно ли этому учиться, когда кажется, что «и так все понятно»? Рассматривая кино как сложную систему взаимосвязанных знаков — как оригинальных, так и заимствованных из других видов искусств, Лотман показывает, какие возможности открывает перед вдумчивым зрителем метод семиотического анализа кино-текста. Однако особенно актуальными, как ни удивительно, сегодня выглядят размышления Лотмана о соотношении кино-языка и концепта подлинности, истинности. Задолго до нынешнего расцвета пропаганды ученый указывает на опасность, заложенную в мнимой достоверности любого кино-изображения, в его способности вызывать безусловный и нерефлексивный эмоциональный отклик, и намечает пути сопротивления этому могущественному воздействию. 

Карина, 28 лет, студентка

Салман Рушди. «Два года, восемь месяцев и двадцать восемь ночей». М.: CORPUS, 2017. Перевод Л. Сумм. 

Вынесенное в заглавие число дает в сумме 1000 и 1 — именно столько дней и ночей на земле будут твориться разного рода «небывалости», знаменующие приближающийся конец света. Но силы света не дремлют: разбросанные по всему миру многочисленные потомки великого философа-гуманиста Ибн-Рушда (европейцы знают его под именем Аверроэса) и его возлюбленной принцессы джиннов Дуньи, встанут за защиту человечества и дадут отпор «темным джиннам», ведомым веченым антагонистом Ибн-Рушда, персидским философом аль-Газали. Старомодная и обманчиво легкомысленная восточная сказка со всеми ее непременными атрибутами служит для Салмана Рушди оболочкой, в которую он упаковывает весьма современную и совершенно западную по своей сути историю о глобальном противостоянии добра и зла и о тех причудливых формах, которые зло способно порой принять. 

Йулия, 26 лет, психолог-консультант

Джо Аберкромби. «Первый Закон. Книга II. Прежде чем их повесят». М.: Fanzon, 2021. Перевод В. Иванова. 

Масштабную фэнтези-трилогию англичанина Джо Аберкромби («Прежде, чем их повесят» — ее вторая часть) часто сравнивают с «Песнью льда и пламени» Джорджа Мартина, и не без оснований: такой же сложный мир, почти лишенный привычной нам по другим книгам в этом жанре магии, такие же войны, альянсы, интриги и предательства. Множество героев, принадлежащих к разным народам, социальным стратам и культурам, проходят через разного рода испытания и приключения, сгруппированные вокруг двух основных войн, которые ведет Союз — сердце созданного Аберкромби мира, более всего схожее с Европой времен позднего Средневековья.

Арина, 18 лет, няня

Екатерина Шульман. «Практическая политология: Пособие по контакту с реальностью». М.: АСТ, 2018.

Значительная часть текстов, вошедших в книгу политолога Екатерины Шульман, конечно, выглядят сегодня ностальгическим приветом из мирных времен, когда российский режим казался обманчиво беззубым и травоядным, а будущее страны — мирным, надежным и предсказуемым. Однако парадоксальным образом многие статьи Шульман не только не утратили своей актуальности, но, напротив, налились каким-то новым смыслом. Так, к примеру, эссе о «Войне в эпоху позднего феодализма» с неприятной точностью описывает нынешнюю ситуацию задолго до ее возникновения. А статья «Практический Нострадамус. 12 умственных привычек, которые мешают нам предвидеть будущее» и вовсе выглядит идеальным чек-листом из серии «распечатать, повесить на холодильник, повторять каждый день».