Климатический кризис разрушает привычную жизнь в Африке. Ник Брандт несколько месяцев фотографировал пострадавших людей и животных вместе Посмотрите его фотографии

Ник Брандт — британский фотограф, который провел почти два десятилетия, снимая дикую природу Африки и то, что осталось от нее после прихода человека. Сейчас выходит его новый масштабный фотопроект «День может наступить», который экспонируется в галереях по всему миру: в Лондоне, Лос-Анджелесе, Осло, Дубае и в других городах. Брандт вместе фотографировал людей и животных, одинаково пострадавших от засух, наводнений, исчезновения привычных мест обитания и других тяжелых последствий изменения климата. Вся серия снята почти исключительно в монохромной гамме, исчезающие животные и потерявшие дом люди на этих фотографиях наполовину растворены в утреннем тумане, подчеркивающем неустойчивость их положения. Каждый снимок Брандт сопровождает историей его героев — и людей, и животных, «Медуза» публикует их без изменений. Историю появления самого фотопроекта и подробности организации съемок вы можете прочесть в интервью Брандта.

Гарриет, Зимбабве

Бледный филин Гарриет попала в приют «Куимба Шири» еще птенцом в результате вырубки лесов — она живет здесь уже 35 лет. Как и многие другие птицы из «Куимба Шири», выросшая среди людей Гарриет не смогла бы выжить в дикой природе. Этот вид широко распространен в Африке к югу от Cахары, но в районах, где ведет хозяйство человек, их численность, по всей вероятности, сокращается.

Гитхуи и Киманджо, Кения

Гитхуи помнит, когда климат в Центральной Кении не был таким сухим, как сейчас, но нынешние сильные засухи заставили его бросить свои фермерские угодья. После смерти детей он переехал в Наньюки и устроился чернорабочим. Сейчас он ходит с трудом и не может найти новую работу.

Зебра Киманджо была найдена брошенной в возрасте менее одного месяца недалеко от одноименной общины. Скорее всего, ее мать была убита ради мяса. Один из членов общины принес Кимаджо в приют «Ол Джоги», где теперь она живет.

Популяция зебр сокращается на всем континенте, за 2002–2016 годы она снизилась, как считается, на 25%. Отчасти это связано с тем, что обедневшие сельские жители пытаются выжить во все более агрессивной среде, которая только ухудшается из-за изменения климата, и начинают охотиться на зебр. Но в некоторых районах ведется и промышленная охота, предназначенная для мясных рынков в городах.

Сокращение численности зебр связано и с тем, что люди вторгаются в их привычные места обитания, что приводит к исчезновению пастбищ. Когда-то встретить зебру на африканской равнине не составляло труда, но теперь они обитают в основном на охраняемых территориях, откуда, однако, часто мигрируют на неохраняемые, где их жизни угрожает опасность.

Ричард и Скай, Зимбабве

Ричард с женой и детьми живет в восточной части Зимбабве. Изначально он занимался выращиванием кукурузы и разведением крупного рогатого скота, но продолжительные засухи, начавшиеся в 2010 году, лишили его многих средств существования. Он пробурил скважину, но она пересохла. Чтобы выжить, занялся выращиванием табака.

Раньше у Ричарда было четырнадцать голов крупного рогатого скота. Но из-за засухи все коровы умерли от болезней. Теперь Ричард с трудом обеспечивает свою семью и не может отправить своих детей в школу.

Ричард считает, что уменьшение количества осадков вызвано не только изменением климата, но и вырубкой лесов под выращивание и вяление табака, из-за чего огромные участки леса в этом районе стали бесплодными.

Скай четыре года, это южноафриканский жираф. Она приехала с фермы к югу от Хараре. Почти все дикие животные там были уничтожены новыми поселенцами, из них осталось только два жирафа. Из-за возраста и, возможно, травмы она не может выращивать собственных детенышей: всякий раз, когда они появлялись, она их не кормила и они умирали. Один из фермеров позвонил в приют Wild Is Life, чтобы они приехали и помогли. В заповеднике детенышей Скай и Мисси воспитывают до тех пор, пока они не становятся достаточно здоровыми, чтобы выжить самостоятельно.

Южноафриканский жираф находится под угрозой исчезновения: к 2021 году в дикой природе осталось меньше 30 тысяч особей. На всем Африканском континенте их насчитывается едва ли более 100 тысяч. При этом в Зимбабве жирафы не относятся к охраняемым видам; в зоне сафари не запрещена охота, оттуда можно вывозить и животных, и продукты животного происхождения, а потом и торговать ими.

Джеймс и Фату, Кения

Джеймс владел фермой площадью пять акров (чуть более двух гектаров) в центральной части Кении. Он был успешен, и «жизнь шла хорошо». Но долгие годы засухи делали зарабатывание на жизнь все труднее и труднее, пока в 2015 году, обанкротившись, он не был вынужден переехать с женой и ребенком, чтобы найти хоть какую-то работу. Этот прежде гордый, независимый фермер из-за изменения климата превратился в подсобного рабочего на местном рынке.

Наджин и ее дочь Фату — два последних северных белых носорога в мире. Когда Фату умрет, этот вид вымрет. Когда-то ареал северного белого носорога простирался на всю Центральную Африку, но десятилетия браконьерства принесли печальные плоды.

Наджин и Фату родились в неволе и вместе с двумя самцами жили в зоопарке города Двур-Кралове в Чехии. В 2009 году четырех носорогов перевезли в заповедник Оль-Педжета в Кении в надежде, что у них будет больше шансов на размножение. К сожалению, из этого ничего не вышло. Судан, последний самец, умер в 2018 году.

И теперь в последней попытке не дать виду вымереть несколько раз в год проводятся сложные процедуры экстракорпорального оплодотворения, никогда ранее не применявшиеся к носорогам. Тем временем в Оль-Педжета Наджина и Фату круглосуточно охраняются вооруженными людьми.

Мораа и Фрида, Кения

В 2017 году в результате сильных дождей дом Мораа у подножия горы в Западной Кении обрушился на нее и на ее семью. Родители и другие родственники Мораа погибли. Она тогда училась в колледже, но после наводнения была вынуждена переехать в Наньюки, где живет ее тетя и где она сейчас работает в магазине, чтобы свести концы с концами.

В 2018 году Фрида, большой куду (Tragelaphus strepsiceros), была найдена у входных ворот приюта «Ол Джоги». Сотрудники подозревают, что ее мать убили охотники.

Томас и Винсент, Зимбабве

Десять лет Томас и его жена Моника были мелкими фермерами в Зимбабве. Но из-за сильной засухи в последние три года им стало очень трудно выживать. Их колодец пересох, поэтому им приходится ходить за питьевой водой за пять километров.

Томас умеет управлять трактором с рыхлителем, но засуха коснулась всех, и никто не хочет рисковать, нанимая трактор для подготовки земли, если их урожай может погибнуть.

Винсент приехал из района приюта «Буми Хиллс». Он был птенцом, когда его на земле заметили члены отряда по борьбе с браконьерством во время разведки. А вот гнезда они не нашли. Винни был очень мал, так что, возможно, он только начал вылетать из гнезда.

Капюшоновые грифы попали в список видов, находящихся под угрозой исчезновения. Им угрожают деградация среды обитания, истребление, но главное — отравление. Вот один пример из «Куимба Шири»: в феврале 2020 года фермер отравил тушу коровы, чтобы убить собак (что вдвойне ужасно). В результате из стаи в 300 птиц, питающихся падалью, погибло более 50 грифов. В «Куимба Шири» удалось спасти, реабилитировать и выпустить на волю 21 птицу.

Мватсверука и Матагат, Зимбабве

Мватсверука, фермер, занимающийся садоводством в восточной части Зимбабве, хорошо зарабатывал и мог отправить своих детей в хорошую школу. Но 31 марта 2019 года на него обрушился циклон Идай, и все изменилось. Его жена Шепард и трое детей потеряли все. Их дом, посевы и скот были сметены циклоном. Даже его скважина и ирригационная система были разрушены.

Семья переехала в Хараре в надежде построить новую жизнь. Но сейчас они выживают, занимаясь торговлей и полагаясь на доброту членов семьи. Мватсверука все еще надеется, что однажды сможет вернуться в свою деревню и снова заняться сельским хозяйством.

У отца Матагат был выколот глаз, а у матери сломано крыло, поэтому обоих нельзя было выпустить на волю. Фактически Матагат была выращена в парке.

Во многих африканских культурах, и особенно в Зимбабве, сова ассоциируется с колдовством, особенно если это сова с «рогами» на голове. Поэтому сов травят и отстреливают. Матагат можно считать неким послом своего вида, призванным просвещать общественность.

Джек Стюарт, Регина Махоув, Дизель и Леви, Зимбабве

Единственный источник пропитания для Джека и Регины — небольшой участок земли, предназначенный для выращивания овощей. Однако в последние годы урожаи все скуднее, а из-за усиливающейся засухи пересохло большинство местных рек и колодцев. Засуха вынудила их отправляться за водой в близлежащие районы. Иногда они остаются без еды по несколько месяцев, вынужденные жить подаяниями.

Мать гепардов Дизеля и Леви была убита фермером, защищавшим свой скот. Они попали в приют Wild Is Life, когда животным было около шести недель, больными стригущим лишаем и очень худыми. Wild Is Life удалось выходить гепардов, но они были такими молодыми, что стали фактически домашними и выпускать их в дикую природу было рискованно.

На момент снимка гепардам исполнилось уже 14 лет, они вели «здоровый образ жизни» с ежедневными прогулками. В марте 2021 года Дизель умер в возрасте 15 лет — это немало, ведь средняя продолжительность жизни гепардов составляет 10–12 лет.

Нынешнее положение гепардов в Африке тяжелое: они лишились более 90% своего природного ареала, в 2021 году популяция на всем континенте упадет ниже семи тысяч особей. При таких темпах сокращение численности приведет гепардов к вымиранию.

Как всегда, одна из основных причин — потеря среды обитания. Кроме того, сокращаются и исчезают животные, на которых они охотятся, поскольку люди убивают тех ради мяса. Даже попадание на охраняемую территорию не защищает гепардов от сокращения, потому что им нужно больше пространства для бродяжничества.

Патрик и фламинго, Зимбабве

Пять лет Патрик рыбачил в Зимбабве, но постепенно снижающийся уровень воды в высыхающем водохранилище Чиверо осложнил его работу. Ежедневный улов становился ниже и ниже. Патрик занимался еще фермерским хозяйством, но постоянные засухи почти уничтожили его скот.

Фламинго в «Куимба Шири» приходилось спасать на протяжении многих лет по разным причинам. Один налетел на воздушный кабель электропередачи, сломал крыло и упал в кишащую крокодилами реку внизу. Паре удалось выловить его и доставить за 400 километров в «Куимба Шири». Еще одного фламинго привезли после отравления загрязненной водой. Численность малых фламинго сокращается по мере того, как уменьшается количество мест их размножения.

Лакнесс и Маримба, Зимбабве

До того, как на страну обрушился циклон Идай, у Лакнесс была работа и она жила без особых бед. Но циклон разрушил ее дом — ее и двоих ее детей смыло водой. Дочь в результате наводнения получила перелом позвоночника и потеряла способность передвигаться самостоятельно. Сейчас Лакнесс и ее дети живут во временном лагере для тех, кто пострадал от последствий стихии. Циклон оказался пугающим предвестником климатических изменений: штормы накрывают страну все чаще и чаще, а разрушений становится больше.

Маримба, сухопутный панголин, попала в Wild Is Life шестимесячным малышом, конфискованным у торговцев дикими животными, и с тех пор воспитывается людьми. Панголины, спасенные Wild Is Life, обычно проходят реабилитацию в течение двух недель, а затем выпускаются на волю в сотрудничестве с национальными парками. Однако выпускать Маримбу было слишком рискованно, так как она очень привязалась к своему вожатому Матео. Ей пришлось остаться. Когда была сделана эта фотография, животному было 13 лет.

По данным организации Wild Aid, в Африке и Азии из дикой природы похищают до 200 тысяч панголинов в год. Это делает их самым продаваемым диким млекопитающим в мире. Чешуя и даже зародыши панголинов используются в китайской народной медицине, а их мясо считается деликатесом в Китае и Вьетнаме. В связи с этим восемь видов панголинов официально относятся к категории от уязвимых до находящихся под угрозой исчезновения. В Зимбабве действуют очень строгие законы в отношении панголинов, там была проделана большая работа по охране порядка и пограничному контролю за перемещением панголинов.

Али, Фатума и Бупа, Кения

Али и Фатума изначально жили как кочевники со своим скотом на северо-востоке Кении. Но начиная с 2010 года в результате продолжительных сильных засух погибли все их козы и коровы. Дошло до того, что у них не было ни еды, ни одежды. Все бежали, куда только могли; многие люди погибли. Али и Фатума были вынуждены переехать в город, расположенный южнее. Они до сих пор не могут вернуться домой.

Столетие назад на всей территории Африки к югу от Сахары насчитывалось около 10 миллионов слонов. Сегодня, в 2021 году, в дикой природе осталось в лучшем случае 400 тысяч особей — прежде всего, это следствие браконьерства ради слоновой кости.

В Зимбабве находится вторая по численности популяция слонов в Африке — приблизительно 65 тысяч особей по состоянию на 2020 год. Однако с 1965 года в стране проводится периодическая выбраковка стад, семей и отдельных особей слонов, которых считают «избыточной популяцией».

Когда-то давно такого понятия не было, ведь у слонов было достаточно земли, чтобы бродить и мигрировать. Но в среду обитания слонов вторгался человек и разрушал ее, и они остались в немногих незаселенных районах. А это, в свою очередь, вредило лесным массивам, которые не выдерживали перевыпас скота. И тогда началась выбраковка.

Наджин и люди, Кения

Один из двух последних белых носорогов в мире. В проекте Брандта есть три таких кадра, где животное стоит на первом плане в окружении множества людей.