«Шпион и предатель»: документальный роман английского историка Бена Макинтайра, специалиста по истории шпионажа в XX веке На этот раз — об Олеге Гордиевском, одном из самых успешных советских агентов, работавших на британскую разведку
Литературный критик «Медузы» Галина Юзефович рассказывает о романе Бена Макинтайра «Шпион и предатель» (М.: АСТ, CORPUS, 2021. Перевод Т. Азаркович).
«Шпионаж обеспечивает хороший сюжет, но редко — сносную прозу», — писал в своем эссе «Коллекционный экземпляр» Иосиф Бродский. С окончанием холодной войны — подлинного «золотого века» шпионажа, эта максима стала особенно верной — неслучайно даже легендарному Агенту 007 в последние десятилетия пришлось переквалифицироваться на проекты преимущественно гуманитарного и экологического характера, а у великого Джона Ле Карре поздние вещи, написанные после крушения СССР, существенно уступают ранним. Впрочем, на нон-фикшн это правило не распространяется, и очередная книга английского журналиста и историка Бена Макинтайра, посвященная работе спецслужб, лучшее тому подтверждение.
Документальный роман «Шпион и предатель», посвященный истории одного из самых успешных советских перебежчиков, полковнику КГБ и по совместительству агенту британской разведки Олегу Гордиевскому, логически продолжает предыдущую книгу Макинтайра — «Шпион среди друзей», рассказывающую о зеркальном двойнике Гордиевского, Киме Филби, британском разведчике, многие годы тайно сотрудничавшем с СССР. И эта скрытая рифма, эта завуалированная, но вполне отчетливая параллель, служит, по сути дела, ключом к «Шпиону и предателю».
Олег Гордиевский, потомственный чекист и выпускник МГИМО, стал сотрудником КГБ, повинуясь тому же бездумному императиву, о котором писал и Филби: «Когда тебя зовут в элитную группу, сомнений не возникает». Работа в разведке была престижной, но помимо этого она означала возможность заграничных командировок, денег, красивых вещей, риска, приключений — словом, всего того, чего так драматически недоставало в жизни законопослушного гражданина вообще, а советского — в особенности.
Однако опыт жизни и работы в Копенгагене в качестве разведчика под дипломатическим прикрытием оказал на Гордиевского парадоксальное влияние: вместо того, чтобы укрепиться в вере, он усомнился, причем не в себе, но в самом социалистическом строе, которому присягнул на верность. Этому немало поспособствовал разгром Пражской весны 1968 года с одной стороны и изобилие капиталистического быта (как духовного, так и материального) с другой.
Слишком умный, образованный и амбициозный для того, чтобы бесхитростно радоваться открывшимся возможностям, лишившийся идеологических ориентиров Гордиевский стал легкой мишенью для противника: первая же предпринятая почти вслепую попытка британской Ми-6 его завербовать увенчалась успехом. С середины 1970-х годов Олег Гордиевский, восходящая звезда политической разведки КГБ, стал агентом под псевдонимом Санбим («солнечный луч») — подлинным сокровищем английских спецслужб, их главным источником информации обо всем происходящем за железным занавесом. Ценность его была настолько велика, что когда из-за действий советского «крота» в ЦРУ Гордиевского все же разоблачили, британцы сумели провернуть головоломной сложности операцию по его «эксфильтрации» — лично глава британской резидентуры в СССР вывез Санбима через границу в багажнике своего автомобиля.
Мотивы, заставившие Олега Гордиевского предать страну, в которой родился и вырос, и ведомство, которого вполне небезосновательно принято было в те годы панически бояться, до сих пор не вполне понятны. Гордиевский не был корыстолюбив — за все время работы на британцев он получил от них лишь пару тысяч фунтов, но и настоящим диссидентом, пламенным борцом с коммунистическим режимом тоже не был.
Макинтайру важно показать, что в основе его решения перейти на сторону британцев лежали преимущественно соображения идеалистического характера — меркантильные люди вызывают у автора «Шпиона и предателя» лишь презрение (интонация, с которой Макинтайр пишет об Олдриче Эймсе, сотруднике ЦРУ, предложившем свои услуги СССР ради наживы и в конечном счете «сдавшем» Гордиевского, не позволяет в этом усомниться). Однако попытки представить своего героя антисоветчиком-идеалистом и уподобить его тем самым убежденному коммунисту Киму Филби (к которому Макинтайр относится хоть и неодобрительно, но с некоторым сочувствием как к искренне заблуждавшемуся) тоже не выглядят в полной мере убедительно. Очевидно, что на путь государственной измены Гордиевского толкнуло сложнейшее сочетание разного рода эмоций — от вполне искреннего раздражения в адрес Советского Союза до инфантильной жажды всемогущества и банальной скуки (работа сотрудника КГБ среднего звена на 90% состояла из рутины, чего никак не скажешь о работе двойного агента).
Пытаясь объяснить, что же именно возмущало Гордиевского на родине, Макинтайр временами перегибает палку: так, по утверждению автора, одной из причин, толкнувших его героя в объятия Ми-6, стала недоступность в Москве классической европейской музыки — почему-то автор убежден, что в СССР Бах и Бетховен были под запретом, и Гордиевский, интеллектуал и меломан, мучительно переживал это ограничение. Да и в целом Макинтайр забавным образом удерживается строго в рамках советской парадигмы, согласно которой на «правильной» стороне железного занавеса работали «героические разведчики», а на «неправильной» — «подлые шпионы». В этой терминологии Гордиевский для Макинтайра, конечно, относится к первой категории — он просто вовремя решает «встать на сторону добра», которая находится не где-нибудь, а ровнехонько в Лондоне, и, соответственно, его выбор лишен сложной и болезненной этической подоплеки. Даже отказ Гордиевского при побеге из СССР взять с собой жену и детей показан Макинтайром как тяжелый, но неизбежный — что поделаешь, такой ценой покупается право служить в воинстве света.
Пожалуй, эта избыточная легкость в определении «правильной» стороны, отказ герою в праве на неоднозначность делает «Шпиона и предателя» существенно более слабой книгой, чем «Шпион среди друзей». Если биография Кима Филби с точки зрения Бена Макинтайра — это подлинная трагедия, то история Олега Гордиевского для него — это скорее нравоучительная притча о хорошем человеке, вовремя принимающем непростое, но нравственно безупречное и безусловно необходимое решение. Надо ли говорить, что притча (особенно притча нравоучительная) воздействует на читателя куда слабее, чем высокая трагедия.
Однако если закрыть глаза на эти недостатки (не то чтобы извинительные, но объяснимые), придется признать, что во всех остальных отношениях Бен Макинтайр проявляет недюжинную проницательность и зоркость. Несмотря ни на что, история шпиона (особенно шпиона успешного) — это всегда история с плохим концом независимо от того, был ли он на стороне добра или зла. Формально выйдя победителем из поединка с КГБ, Гордиевский теряет семью, друзей и смысл жизни, вся его жизнь после бегства из СССР — не более, чем банальное доживание. Шпион — не романтический герой, его мотивация редко бывает полностью прозрачной и совсем никогда — возвышенной. Да и сама профессия, основанная на двуличии и лжи, может завораживать и интересовать, но едва ли способна вызвать сочувствие и симпатию. И обо всем этом Бен Макинтайр говорит вполне отчетливо и безжалостно, без двусмысленностей и недомолвок.
Галина Юзефович