Во многих регионах России данные о смертях от коронавируса систематически занижаются. И вот как это происходит
Журналисты «Медиазоны» и «Медузы» смогли ознакомиться с данными оперативной межведомственной базы о развитии эпидемии коронавируса в России. В базе Информационного центра по коронавирусу (ИЦК) содержатся ежедневные данные по каждому из 85 российских регионов о госпитализациях, тяжелых больных, доступности свободных коек в больницах и смертях. Данные по смертности из базы ИЦК во многих регионах очень сильно отличаются от цифр из публично доступной базы «Стопкоронавирус.рф». Для Москвы это не новость: чиновник из правительства признает, что федеральные власти часто просто не обладают точными данными о положении дел в регионах. Журналисты «Медузы» Дмитрий Кузнец и Светлана Рейтер рассказывают подробности этой истории; материал подготовлен при участии «Медиазоны».
Краткое содержание: Реальное положение дел со смертями от коронавируса можно узнать — но с очень большой задержкой — из данных Росстата об избыточной смертности. Эти данные не совпадают с тем количеством смертей, которое указано на сайте «Стопкоронавирус.рф», они больше в 4–5 раз в среднем по стране. Но такое расхождение, как выяснилось, есть не только с публичными данными, но даже с закрытыми от общества официальными базами, которыми пользуются сами чиновники. Похоже, центральные власти зачастую сами не обладают достоверной оперативной информацией о ситуации с коронавирусом во многих регионах, где просто не показывают реальные цифры даже в закрытых базах данных.
Журналисты «Медиазоны» получили доступ к данным Информационного центра по мониторингу ситуации с коронавирусом (ИЦК) — и выпустили расследование о занижении статистики по смертности от коронавируса в разных регионах. Данные «Медиазоне» предоставил пользователь ИЦК, пожелавший сохранить анонимность: он продемонстрировал журналистам, что имеет доступ к системе ИЦК, и поделился с изданием архивом с файлами из этой системы. Речь идет об «Оперативном мониторинге готовности региональных систем здравоохранения к госпитализации больных пневмонией» с 31 марта по 22 ноября, а также «Сводной информации по готовности коечного фонда», но только за ноябрь 2020 года.
«Медуза» изучила данные из расследования «Медиазоны» и сравнила их с данными о смертности от коронавируса из других источников. Выяснилось, что в сводках ИЦК общее количество связанных с COVID-19 смертей с апреля по 22 ноября 2020 года в два с лишним раза больше, чем указано на общедоступном сайте «Стопкоронавирус.рф». Но если сравнивать обе этих базы с данными об избыточной смертности (можно уверенно сказать, что они отражают реальную смертность от вируса), становится видно, что во многих регионах данные о смертях от коронавируса систематически и умышленно занижаются — как в отчетах для населения, так и для вышестоящих чиновников из центра.
Как вообще собирают данные о смертности от COVID-19?
Помимо Росстата, собирающего информацию о смертности по данным загсов, существуют еще две базы, которые ежедневно пополняются данными напрямую от больниц и других медицинских учреждений в каждом регионе.
- База на сайте ncov.ncmbr.ru. Именно на основе этой базы ИЦК готовит закрытые сводки для региональных и федеральных властей. В эту базу ответственные в больницах каждое утро вносят самые свежие (но не всегда проверенные) данные о числе поступивших пациентов с подозрением на коронавирус и внебольничной пневмонией, числе выписавшихся и числе умерших. Также в базе отмечаются данные о доступности ресурсов (койки, лекарства) в больнице.
- База «Федерального регистра лиц, больных новой коронавирусной инфекцией» — covid.egisz.rosminzdrav.ru. Это главная база, куда попадают в том числе все персональные данные заразившихся, тех, кто с ними контактировал, и — в последние месяцы — тех, кто был привит вакциной от коронавируса. Данные в регистр вносят те же самые ответственные люди из больниц и других медицинских учреждений, кто заполняет базу ИЦК. Но это уже другие данные — более подробные и в идеале более проверенные. Там есть результаты тестов, патологоанатомические заключения, сопутствующие заболевания и т. д. Из этого регистра получают информацию региональные представители Роспотребнадзора, которые ведут публичную базу «Стопкоронавирус.рф» — для нее выбирают данные о пациентах с подтвержденным диагнозом «коронавирусная инфекция». Именно эти данные сообщают каждый день в новостях.
- Наконец, есть данные Росстата о ежемесячной смертности в стране (прежде всего, об избыточной смертности по сравнению с прошлым годом), а также о смертности от коронавируса. Избыточные смерти в 90–100% случаях так или иначе связаны с заражением коронавирусом, об этом свидетельствуют отчеты немногих регионов, где данные об избыточной смертности подробно проанализированы (например, этим с апреля занимается департамент здравоохранения Москвы). Сами данные о смертности попадают в Росстат из загсов, которые выдают свидетельства о смерти родственникам умерших. Считается, что это самые точные данные, но публикуются они через 35–40 дней после окончания каждого месяца — это в условиях эпидемии очень большая задержка.
Как отличаются данные в этих базах?
Если сравнить данные о смертях по этим трем источникам в разных регионах, становится видно, что они делятся на три большие категории.
- Одни регионы, похоже, предоставляют заниженные данные о смертности от коронавируса в обе базы — и в ИЦК, и в Федеральный регистр. В этих регионах избыточная смертность, по данным Росстата с апреля по сентябрь, в 20–120 раз выше, чем смертность от коронавируса по данным сайта «Стопкоронавирус.рф» и по базе ИЦК. Такая разница может означать только намеренное искажение информации на уровне сбора данных в больницах или при их обработке в региональных правительствах (по инструкции, править Регистр могут, например, региональные эпидемиологи, чтобы «исключить дубликаты личных дел»). Яркие представители этой группы: Башкортостан, Татарстан, Чувашия, Липецкая, Брянская, Челябинская, Рязанская, Ярославская, Ленинградская области. Некоторые из этих регионов докладывают в ИЦК о большем количестве смертей, чем на сайт «Стопкороанавирус.рф»; у других данные в базах совпадают; у некоторых в базе ИЦК смертей меньше. Но у всех виден большой разрыв между данными по базам Минздрава и данными Росстата об избыточной смертности.
- Есть регионы, сообщающие в ИЦК оперативные данные о большом количестве смертей пациентов с подозрением на коронавирус, но при этом их же данные на публичном сайте «Стопкоронавирус.рф» заметно ниже. Однако в целом разрыв между базами и данными Росстата в этих регионах относительно невелик. «Медузе» не удалось проверить, как эти данные о смертях отражены в закрытом Федеральном регистре, который является не только основой для «Стопкоронавирус.рф», но и базой информации для чиновников, принимающих решения. Яркие представители этой группы: Калининградская, Саратовская, Самарская, Оренбургская, Сахалинская, Калужская области, Мордовия, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия и Краснодарский край. Некоторые регионы занижают данные для сайта «Стопкоронавирус.рф» не очень сильно, зато постоянно — с одним и тем же «коэффициентом».
- Регионы, где данные из всех источников — базы ИЦК, «Стопкоронавирус.рф» и отчетов Росстата об избыточной смертности — относительно точно совпадают друг с другом. Здесь лучшие — Тульская и Мурманская области, Москва и Севастополь, Тыва и Адыгея, а также Красноярский край.
А что про это думают власти?
Федеральные чиновники, ответственные за борьбу с эпидемией, считают базу данных ИЦК наименее точной из всех существующих — особенно когда речь идет о смертности. Главное ее достоинство — оперативность.
Как объясняет источник «Медузы» в федеральном штабе по борьбе с COVID-19, ИЦК появился весной 2020 года как единый информационный центр по коронавирусу; все пресс-конференции, онлайны и интервью шли на площадке ИЦК. Он должен был обеспечивать взаимодействие региональных структур и федерального штаба, но не предназначался для сбора статистики — а функция обмена оперативными данными появилась в ИЦК для все той же координации региональных и федеральных чиновников, говорит собеседник «Медузы» в федеральном штабе. Данные для ИЦК заносят в базу на сайте ncov.ncmbr.ru.
«Медузе» не удалось найти методику сбора данных для этой базы. Знакомый с проблемой федеральный чиновник пояснил, что туда «по идее» попадают все умершие с подозрением на коронавирус и с внебольничными пневмониями, но основная цель сбора этой информации — иметь данные о доступности ковидных коек в больницах; смерти пациентов в этой базе вторичны. «[Для анализа данных о смертности база] не подходит: она самая оперативная, но и самая неточная, — говорит федеральный чиновник. — Это, по сути, дашборд для заинтересованных организаций, в том числе органов власти, для общего понимания ситуации».
Федеральный регистр больных COVID-19 (из которого берут публичные данные для сайта «Стопкоронавирус.рф») намного точнее, утверждает чиновник в разговоре с «Медузой». Его слова подтверждает и источник в федеральном штабе, знакомый с работой сайта «Стопкоронавирус.рф». «Данные на сайт „Стопкоронавирус.рф“ по числу смертей, вызванных COVID-19 как основной причиной смерти, поступают из Федерального регистра, в котором ведется персонифицированный учет всех случаев заболевания и исходов. Данные в регистр в соответствии с 373-м постановлением правительства (от 31 марта 2020 года) вносят медицинские организации. Также проводится выборочный обзвон регионов для уточнения данных», — объясняет он.
По словам федерального чиновника, данные из Регистра, которые вносят регионы, тоже иногда вызывают сомнения в Москве. Если эти сомнения существенны, проверяются данные по конкретным персональным делам пациентов. «Это очень трудоемкий процесс», — объясняет чиновник. Источник «Медузы» не уточнил, когда и где именно проводились такие выверки данных, сказав лишь, что их было «много».
Если требуются действительно точные данные о смертях, нужно смотреть на данные Росстата, сказал «Медузе» федеральный чиновник.
А зачем вообще нужно столько разных баз?
Похоже, так исторически сложилось: весной 2020 года власти пытались создать систему обмена информацией с нуля, а потому использовали все доступные варианты.
Как рассказал авторам монографии «Общество и пандемия» из Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) замминистра здравоохранения Павел Пугачев, в марте у властей не было вообще никаких инструментов отслеживания ситуации: «Как оказалось, на момент начала в России эпидемической вспышки необходимые данные [о койках в отделениях инфекционного профиля и прочих ресурсах] в существующих [информационных системах] ГИС Минздрава отсутствовали»; данные о пациентах собирать тоже было негде; «до 90% отчетности собиралось через разовые запросы в Excel [из статистических управлений региональных организаций Минздрава]». Федеральный Минздрав решил собирать информацию напрямую из больниц. Для этого был создан портал (тот самый Федеральный регистр), куда подключили 14 тысяч медицинских работников. Причем подключение производилось по личному профилю работника на портале госуслуг — с тем, чтобы не было соблазна делиться этим «ключом» с посторонними. Регистр запустили 2 апреля, но потом еще долго налаживали его работу.
Одновременно — пока шла работа над регистром — была запущена система обмена информации между федеральным центром и медицинскими работниками на местах в рамках ИЦК: в основном она использовалась для сбора сообщений с мест о нарушениях местных органов власти. В частности, рассказал Пугачев, через нее шел сбор информации о задержках выплат медицинским работникам за участие в борьбе с эпидемией: сначала регионы отвечали на обращения медицинских работников о задержках выплат отписками, но с помощью базы ИЦК удалось наладить контроль.
Когда работа с Регистром была налажена, с помощью анализа содержащихся в нем персональных дел пациентов удалось выявить случаи манипулирования данными на местах. Так, в монографии РАНХиГС приводится пример Дагестана в мае: «Именно на основе аналитических данных стало ясно, что ситуация в регионе вышла из-под контроля; федеральным центром были приняты меры по развертыванию полевых госпиталей, направлению бригад медиков и ряд других».
Если у разных баз разная методология, то, может, это не занижение данных?
Сомнительно — разница слишком большая. Нам известен результат по разным базам данных:
- Согласно сайту «Стопкоронавирус.рф», с апреля по 22 ноября умерли 36 516 человек. Утверждается, что это только тщательно отобранные по Федеральному регистру случаи, когда заражение вирусом стало основной причиной смерти.
- Согласно базе ИЦК, на «ковидных» койках в больницах за то же время умерли почти 75 тысяч человек. Вероятно, какая-то часть из них не болела коронавирусом, часть — это зараженные, у которых вирус не стал основной причиной смерти. Наконец, еще одна часть попала в базу по ошибке ответственных лиц из-за того, что этой базе не придают особого значения чиновники — и в ней заведомо низкое качество данных. Однако это не может объяснить ни двукратную разницу в смертях с публичной базой, ни тот факт, что во многих регионах обе базы совпадают с точностью до одного умершего.
- Согласно базе Росстата — она собирается по диагнозам, указанным в свидетельствах о смерти в загсах (а загсы получают «окончательные» — после всех исследований — диагнозы из моргов с большой задержкой), — только с апреля по сентябрь в стране умерло 55,6 тысячи людей с диагнозом «коронавирус». Учитываются как те, у кого вирус был основной причиной смерти, так и те, у кого он привел к обострению других болезней, а они повлекли за собой гибель. Очевидно, что к концу ноября таких смертей в базе Росстата будет не меньше, чем значится в базе ИЦК. Так было и раньше: по состоянию на конец сентября (то есть на дату, на которую Росстат насчитал 55,6 тысячи смертей), в базе ИЦК значилось только 41,3 тысячи погибших. Скорее всего, данные Росстата о смертях с диагнозом «коронавирус» похожи на сумму всех коронавирусных смертей из Федерального регистра. Именно этими данными регистра, как утверждают источники, пользуются власти; правда, широкой публике они недоступны.
Согласно базе Росстата по избыточной смертности, с апреля по сентябрь умерло — от всех причин — на 116,3 тысячи человек больше, чем за то же время в 2019 году. Данные Росстата за октябрь будут опубликованы в ближайшие дни. Однако уже сейчас общее количество смертей на конец октября, связанное с COVID-19, оценивается минимум в 124 тысячи человек. Смерти за ноябрь пока оценить нельзя.
Гавриил Григоров / ТАСС / Scanpix / LETA
Как именно регионы занижают смертность?
Мы точно этого не знаем.
Весной многие регионы пользовались разночтением в правилах постановки диагноза и указания причин смерти, если человек болел коронавирусом.
Федеральный центр тогда решил, что все случаи смерти от ковида должны быть тщательно исследованы. А окончательная причина смерти должна быть установлена после вскрытия на основе нозологических правил. Проще говоря, врачам и патологоанатомам следовало установить причинно-следственные связи между разными заболеваниями — основным и сопутствующим — и их взаимодействием, приведшими к летальному исходу. Коронавирус часто сопровождается обострением других болезней, что и приводит к смерти — а значит, неправильно всегда назначать COVID-19 главной причиной гибели пациента. Минздрав выпустил рекомендации для патологоанатомов, в которых требовал указывать первоначальной причиной смерти самое тяжелое (и потребовавшее больше всего ресурсов на лечение) из заболеваний.
Как выяснила весной «Медуза», широкая трактовка правил позволила местным медицинским начальникам во многих регионах — чаще не по собственной воле, а по велению властей — манипулировать данными о смертности, связанной с коронавирусом. Смерти от обострения прочих заболеваний, как правило, не попадали в базу «Стопкоронавирус.рф».
Как именно — читайте тут
В последней — июльской — версии правил для постановки окончательного диагноза формулировки были значительно изменены. Все случаи смерти, связанные с COVID-19, делятся на три группы:
- случаи, когда COVID-19 выбирают в качестве первоначальной причины смерти; именно эти смерти публикуются на сайте «Стопкоронавирус.рф»;
- случаи, когда COVID-19 выбирают в качестве прочей причины смерти — и он «имеет существенное значение в развитии основного заболевания и его смертельных осложнений»;
- случаи, когда COVID-19 не стал причиной таких осложнений (например, как указано в методичке для патологоанатомов, при раке желудка у человека, который заразился коронавирусом в легкой форме или недавно).
Теперь от патологоанатомов требуют ставить коронавирус как первоначальную причину или как существенно повлиявшее на течение болезни состояние почти всегда. Однако на практике даже в Москве (одном из лидеров по «правильному» учету заболевших и умерших) треть умерших с диагнозом COVID-19 в октябре отнесли к категории «умерли от других причин, но с положительным тестом на коронавирус», причем последний не оказал на течение болезни существенного влияния.
Во многих регионах, похоже, умершие от коронавируса вообще не попадают ни в одну из вышеперечисленных групп. Так, в Башкортостане при избыточной смертности в сентябре более чем в тысячу человек (по данным Росстата из загсов) от коронавируса как от основной причины умерли три человека, а с диагнозом COVID-19, который не повлиял на болезнь, — один человек. Весной источники в медицинских организациях говорили «Медузе», что им часто просто запрещали записывать умерших в «ковидные».
О том, зачем именно регионы занижают смертность в сообщениях для населения и для начальства в столице, можно судить только по отрывочным сообщениям. С одной стороны, возможно, власти регионов так уловили сигналы из Москвы: в мае многие региональные начальники посчитали, что случаи коронавируса нужно записывать как «пневмонии», чтобы их не заставили вновь вводить жесткие ограничения, говорили тогда источники «Медузе».
Насколько опасно для России это искажение данных?
Данные о смертях — главный показатель для оценки скорости и интенсивности распространения эпидемии.
Какие данные помогают прогнозировать эпидемию?
Данные о смертности считаются стандартом при оценке эпидемий. Считается, что летальность (точнее, реальное соотношение всех заразившихся и всех умерших, infection fatality rate, IFR) в случае с коронавирусом мало отличается в странах со схожей возрастной структурой населения и уровнем медицины; не меняется она и со временем — надежно лечить тяжелые случаи заболевания пока не научились. Таким образом, следует ожидать, что в России показатель IFR будет похож на тот, что был вычислен как средний по миру, — 0,53–0,82%, в среднем — 0,68%. Зная число умерших и средний срок протекания болезни от заражения до смерти (20–25 дней), с помощью IFR и данных о количестве смертей можно было бы вычислить реальное число заразившихся за три недели до этих смертей.
Однако, как становится ясно из сравнения данных из разных баз, в России нет точных данных о смертности — по крайней мере, свежих: данные об избыточной смертности во всех регионах России, кроме Бурятии, публикуются раз в месяц и только через 35–40 дней после окончания месяца. (В странах Европы эти данные — пусть и неполные — публикуются каждую неделю, а потом уточняются.) Если учесть, что смерть наступает в среднем через 20–25 дней после заражения, можно сказать, что задержка в поступлении данных получается слишком большой и с помощью данных об избыточной смертности в России ничего о настоящем и будущем эпидемии выяснить нельзя.
Данные о числе выявленных заразившихся совсем не подходят для описания и прогнозирования эпидемии. Они зависят не столько от числа инфицированных, сколько от количества сделанных тестов. Летом ежедневное количество тестов на коронавирус постепенно уменьшалось, и только с приходом второй волны оно вновь начало быстро расти.
Мэр Москвы Сергей Собянин назвал данные о динамике госпитализаций «главным показателем распространения вируса». Но оценка по ним параметров развития эпидемии тоже не точна — поскольку Минздрав и региональные власти периодически меняют показания к госпитализации.
Без точных данных о смертности нельзя построить прогнозы о развитии эпидемии и поймать момент, когда именно нужно вводить или ослаблять ограничения. Судя по всему, федеральные власти действительно не имеют точных данных из большинства регионов. Правда, возможно, сами регионы (они несут основную ответственность за борьбу с эпидемией) этими данными обладают, поскольку ведут собственные эпидемиологические регистры.
Однако даже если регионы обладают всей полнотой информации, но не публикуют ее, их выводы о ситуации никто не может перепроверить. Как указывают авторы монографии «Общество и пандемия» из РАНХиГС, раскрытие данных (например, о госпитализациях и смертях не только по регионам, но и по крупным городам) необходимо и для экспертного сообщества, которое могло бы строить собственные модели и прогнозы.
Еще более разрушительные последствия может иметь неправильное информирование населения: расхождение официальных данных с наблюдаемой реальностью может вызвать стойкое недоверие людей к властям. Недоверие, в свою очередь, ведет к массовому отказу от соблюдения даже хорошо обоснованных ограничений, интересу к фейковым новостям и теориям заговора и т. п.
Согласно одному из опросов, проведенному в июле 2020 года, официальным данным о распространении эпидемии не верят и российские медицинские работники, многие из которых участвуют в заполнении баз Минздрава.
Авторы: Дмитрий Кузнец и Светлана Рейтер при участии «Медиазоны»
Редактор: Татьяна Лысова
Нозологическая классификация
Наука, изучающая взаимосвязи между разными патологическими состояниями (нозологическими единицами). В случае с постановкой диагноза — установление связей между первичным состоянием (например, заражением коронавирусной инфекцией), осложнениями других болезней и смертью.
Избыточная смертность
Временное повышение смертности в стране, регионе или городе над показателями предыдущих лет. Чаще всего бывает во время природных катастроф, войн, эпидемий и т. д.
Дашборд
Способ визуализации процессов и их эффективности. Представляет собой панель индикаторов.