Коронавирусный кризис отразился на самых разных сферах жизни — благотворительность не исключение. Бизнес разоряется и больше не может поддерживать фонды, детдома и психоневрологические интернаты закрываются на карантин и не пускают волонтеров, средств индивидуальной защиты не хватает в самых разных организациях. MeduzaCare выяснила, с какими проблемами сталкиваются благотворительные фонды и как им может помочь государство и обычные люди.
Статья, которую вы читаете, — это часть нашей программы поддержки благотворителей MeduzaCare. В апреле 2020 года она посвящена благотворительности во время карантина. Все материалы можно прочитать на специальном экране.
Григорий Свердлин, директор организации помощи бездомным «Ночлежка»
Из-за пандемии многие люди, которые были на грани бездомности, но подрабатывали и снимали койку в общежитии, надеясь скоро выбраться из нищеты, потеряли все. Количество бездомных растет и вырастет еще сильнее, как было в 2008 и 2014 годах. Нам бы хотелось что-то сделать для них.
Поэтому мы выпустили листовку про коронавирус и раздаем ее во всех наших проектах. А также призываем людей самим распечатывать листовки и оставлять их там, где бывают бездомные (у них недостаточно информации о том, что сейчас происходит).
6 апреля мы также запустили акцию «Ты не один». Собрали 60 наборов с продуктами и средствами гигиены в Петербурге и Москве — и оставили их на улице. Каждый набор — это полиэтиленовый пакет, куда наклеена большая листовка с надписью, что это вещи для бездомных. Мы призываем всех собирать такие наборы и оставлять в местах, где бывают бездомные. У нас на сайте есть очень понятная инструкция, как это можно сделать самому.
Акция «Ты не один» в поддержку бездомных людей в период пандемии COVID-19. Москва, 2020 год
Антон Новодережкин / ТАСС / Scanpix / LETA
Две недели назад мы обратились к руководству Петербурга и Москвы с призывом открывать дополнительные приюты, где бездомные люди смогли бы самоизолироваться на период эпидемии. Сейчас это происходит по всему миру. Только в Париже создали около 3 тысяч коек в пустующих общежитиях, спортзалах, отелях. Такие меры нужно принять как можно скорее и в России — среди бездомных много пожилых, у многих не лучший иммунитет. Мы готовы включиться в работу, но своих ресурсов, чтобы быстро создать дополнительные приюты, у нас нет.
Как помогать тем, кому тяжело из-за коронавируса
Илья Панин, шеф-редактор «СПИД.ЦЕНТРА»
У нас появились проблемы с финансированием, изменилась работа проектов фонда. Часть программ переведены на удаленку и онлайн-режим, часть — поставлены на паузу, пока не снимут режим изоляции.
Отменилось тестирование на ВИЧ и гепатит С. Территория центра дизайна ArtPlay в Москве, где находится открытое пространство фонда, закрыто. И это проблема. Тестирование не в госучреждениях здравоохранения, а в благотворительных фондах — это не только возможность узнать свой статус, но и полноценное профессиональное консультирование и доброжелательная обстановка, в которой человек точно не подвергнется осуждению. Это крайне важно для людей из уязвимых групп: представителей ЛГБТ, секс-работников и работниц, наркопотребителей, мигрантов. В государственных медучреждениях до сих пор сохранились осуждение, стигматизация. Могут на весь коридор спросить: «Кто тут на СПИД пришел проверяться?» В этой обстановке не хочется находиться и тем более признаваться, что относишься к ЛГБТ или употребляешь наркотики.
В фонде есть несколько групп психологической поддержки, например, для женщин с ВИЧ, дискордантных пар (когда у одного партнера положительный статус, а у другого — отрицательный), трансгендерных людей, анонимных наркопотребителей и взрослых людей, чьи родители страдают от алкогольной зависимости. Они продолжают работать онлайн. Возможно, для кого-то они сейчас нужнее всего.
У фонда два основных источника финансирования: частные пожертвования и деньги от бизнеса. Если первый поток на фоне кризиса снизился несущественно, то проблема со вторым — очень заметна, а это основной источник денег. Многие компании приостановили нашу поддержку по разным причинам. Проблемы с финансированием в первую очередь сказываются на работе нашего сайта — ведущего в стране по теме ВИЧ. Мы публикуем последние научные данные по теме, рассказываем о том, как живется с этим заболеванием; пишем про людей из уязвимых групп, то есть тех, кто чаще всего сталкивается со стигматизацией и дискриминацией. Сейчас мы вынуждены отказаться от заказов статей и сократить размер гонораров авторам.
Фонд в любом случае должен выжить и продолжить свою работу, закрыться мы не можем. Если ситуация не изменится, придется увольнять сотрудников и существенно урезать зарплаты. В нынешних условиях это особенно болезненно. Сейчас вся надежда на наших читателей и жертвователей. Любая, даже самая незначительная сумма поможет нам.
Екатерина Панова, директор фонда помощи бездомным животным РЭЙ
Мы очень обеспокоены ситуацией, в которой оказались приюты для бездомных животных: из-за карантина люди не могут приехать и помочь животным, забрать собаку или кошку домой. Поэтому мы запустили новый сервис для дистанционного общения с котами из приютов «Виртуальный хозяин». Мы разместили фото и описания котов, чтобы любой желающий мог выбрать себе виртуального друга. Пользователи сервиса могут сделать пожертвование в пользу выбранного питомца, получить фото и видео, понаблюдать за животным онлайн. Если в ходе общения человек решит, что хочет забрать кота к себе домой, куратор подробно расскажет о нем и даст все необходимые рекомендации, а также забронирует питомца до окончания карантина.
Благодаря «Виртуальному хозяину» многие коты и кошки смогли получить деньги, необходимые на их лечение и содержание. Несколько пользователей уже захотели забрать животных домой после окончания карантина.
Важно помнить, что способ помочь есть всегда: можно поддержать работу фонда в социальных сетях, чтобы о нем узнали как можно больше людей. Можно сделать пожертвование на любую сумму. Или, если у вас уже оформлено регулярное пожертвование, не отписываться от него, а перенастроить на комфортную сумму.
Где получить помощь во время коронавируса
Елена Альшанская, глава фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»
Наш фонд пандемия затронула в полную меру, потому что все проекты были очные: мы выезжали к семьям и в приюты. Консультировали замещающие семьи, вели работу с кровными семьями в кризисной ситуации. Было много работы с реабилитацией и помощью детям с разными заболеваниями. Все, что смогли, мы перевели в онлайн-режим — это консультации психологов и юристов. Традиционные мероприятия отложили.
Наши волонтеры и наставники, которые посещали детдома, переходят на заочный режим. Мы договариваемся, пусть медленно и не со всеми учреждениями, об организации видеосвязи, чтобы волонтеры, которые приходили к конкретному ребенку, не исчезли для него внезапно и навсегда. Но есть дети тяжелые с нарушениями, например, невидящие. Для них видеосвязь не очень работающая история. И мы, и много других фондов, которые обратились в министерство труда и соцзащиты, пытаемся добиться, чтобы постоянные волонтеры могли находиться в учреждениях вахтовым методом при соблюдении всех мер безопасности. Кажется, что закрыть доступ логично — эпидемиологические меры. Но при этом сотрудники интернатов каждый день приезжают на работу на общественном транспорте. Это точно такие же люди, с такими же действиями.
Наши няни продолжают оставаться с детьми больницах, если им нужна неотложная медицинская помощь. Остались и экстренные выезды в случае, если кто-то решил отказаться от ребенка или органы опеки планируют забрать детей. Но возникла большая проблема с тем, чтобы обеспечить выезжающих специалистов всеми средствами индивидуальной защиты (СИЗ) — масками, халатами и т. д. Их не хватает, на это уходят большие бюджеты. Мы покупаем СИЗ на общем рынке за безумные деньги. Часто должны обращаться к странным перекупщикам. Волонтерам на государственных проектах, например, добровольцам, доставляющим продукты, выдают СИЗ, а НКО — нет. Хотя мы продолжаем помогать своим подопечным.
Увеличился запрос на материальную помощь и продукты от семей в кризисных ситуациях. Даже от тех, которые, казалось, уже не будут нуждаться. До коронавируса они более-менее выкарабкались, и мы радовались, что все налаживается. Но сейчас они тоже оказались в ситуации крайней бедности: доход низкий, подработки исчезли.
За этот март от нас ушло полмиллиона средств жертвователей — тех, кто помогал нам регулярно. У людей падают доходы, и дальше будет тяжелее. Денег будет становиться меньше.
Со стороны государства нужно снизить налоги, что было сделано для малого бизнеса, а для НКО — нет. Получается, если эта норма не будет расширена, мы чуть ли не единственные из всех будем платить налоги в полном объеме. Налоговая система должна выживать явно не за счет НКО. Должны быть и меры поддержки. Государство могло бы выделить президентские гранты не на новые проекты, а просто на поддержку инфраструктуры, чтобы НКО могли выжить. А грантовые деньги на проекты, которые уже получены и перешли на следующий год из-за невозможности реализовать очные проекты, стоило бы разрешить потратить на работу, которая ведется сейчас.
И все же мы хотим помочь не только нашим семьям, поэтому запустили проект психологической помощи в рамках нашей горячей линии по семейному устройству. Теперь туда могут позвонить не только замещающие и приемные семьи, но и кровные. Телефон: 8–800—700–88—05.
Екатерина Шергова, директор фонда помощи детям с онкогематологическими заболеваниями «Подари жизнь»
Пандемия влияет на работу фондов самым печальным образом. У всех падают пожертвования, как от частных лиц, так и от бизнеса. Люди встревожены и стараются в первую очередь позаботиться о себе и своих семьях — это абсолютно нормальная реакция, им сейчас не до благотворительности. Мы это уже заметили: в марте заходы на сайт нашего фонда упали на 10 тысяч, а последняя рассылка собрала в два раза меньше пожертвований, чем обычно. У бизнеса сейчас тяжелые времена. Когда нужно выживать, в первую очередь закрываются благотворительные программы. По прогнозам, в этом году мы получим на 100 миллионов меньше пожертвований от юридических лиц.
Мы также вынуждены отменить все благотворительные мероприятия, на которых планировали собрать более 20 миллионов пожертвований. Сейчас пытаемся как-то перестроить работу: придумываем благотворительные онлайн-мероприятия; предлагаем сервисам доставки размещать у себя виджет фонда, чтобы люди, оплачивая покупки, имели возможность быстро и удобно помочь нашим детям. Мы просим по возможности оставаться с нами: можно помогать, даже не замечая этого. Подписаться на регулярное, автоматическое списание хотя бы на 100 рублей в месяц.
Сдача крови в Национальном медицинском исследовательском центре детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева. Москва, 2020 год
Станислав Красильников / ТАСС / Scanpix / LETA
И, конечно, нашим детям нужна донорская кровь. Станции переливания крови не закрыты, их работа организована максимально безопасно. Единственное: нужно записаться заранее. К тому же, до шести московских отделений переливания крови можно доехать бесплатно по промокоду «Ситимобил».
Как сдать кровь в режиме самоизоляции
Ася Залогина, президент фонда помощи людям с аутизмом и другими нарушениями в развитии «Обнаженные сердца»
Сейчас очень сложное время для всех, но помогающие организации оказались в наиболее уязвимом положении. Люди с аутизмом, синдромом Дауна, церебральным параличом были не готовы к незапланированным каникулам, которые лишили их регулярной поддержки. Обычно в наших службах ранней помощи дети с аутизмом занимаются пять дней в неделю по несколько часов. Именно такая интенсивность помогает им развивать социальные и коммуникационные навыки, чтобы в будущем пойти в детский сад и школу. В ситуации карантина мы, как и многие наши коллеги, перешли на онлайн-помощь и очень рады, что и от такой работы есть эффект. Но с точки зрения результатов, дистанционное обучение не может заменить реальных живых занятий.
Мы активно развиваем нашу платформу «Обнаженныесердца.онлайн», где родители и специалисты могут прочитать полезные статьи, посмотреть вебинары, послушать лекции и подкасты. Сейчас в наших планах организация онлайн-марафона по самым насущным проблемам родителей детей с аутизмом (как уложить спать, как накормить, как развить коммуникацию и т. д.). И, наверное, то, что к таким марафонам могут присоединиться люди из любого уголка России и получить помощь, — положительная сторона всей этой ситуации. Это поможет раздвинуть границы нашей помощи.
Как и все фонды, мы столкнулись с сокращением поддержки и понимаем, что это только начало. Это связано не только с тем, что у людей резко стало меньше финансовых возможностей помочь нам, но и с тем, что мы вынуждены отменять наши фандрайзигнговые мероприятия. И сколько мы сможем работать в такой ситуации, зависит от общества и от его готовности оказывать хотя бы минимальную, но регулярную поддержку.
Мария Островская, президент благотворительной организации для людей с тяжелой инвалидностью «Перспективы»
Нам пришлось закрыть очные проекты — центры дневного пребывания (куда опекуны могут привести людей с инвалидностью, чтобы заняться своими делами или отдохнуть, — прим. «Медуза») и керамическую мастерскую — чтобы снизить риск передачи вируса. Оставили только гостевой дом как экстренное место, куда можно поселить ребенка, если родители заболеют и другого выхода не будет.
Еще 27 марта мы работали в психоневрологических интернатах (ПНИ), но потом вышло письмо министра труда и соцзащиты, которое предписывало ограничить посещение интернатов посторонними лицами. Власти Петербурга решили, что наши волонтеры и сотрудники — это посторонние лица, так что нас попросили удалиться. Мы очень сильно растерялись и расстроились, потому что именно в период пандемии наши волонтеры и сотрудники остро нужны в ПНИ. Персонал интернатов, которого и так очень мало, занят эпидемиологическими мерами. Кроме того, сотрудников становится меньше — кто-то заболел, кто-то соблюдает самоизоляцию. С некоторыми ребятами мы общаемся по видеосвязи, но большая часть наших подопечных не владеет речью и не может самостоятельно выйти в эфир.
Мы предприняли всяческие меры, чтобы достучаться до региональной и федеральной власти и добиться понимания, что сотрудники и волонтеры благотворительной организации, которые 20 лет бок о бок работают с интернатами, — это не сторонние лица, а руки, которые совершенно необходимы. Написали письма в Роспотребнадзор Петербурга и председателю комитета по социальной политике Петербурга — ответы были отрицательными. Потом стали обращаться к федеральной власти. У нас была видеоконференция с министром труда и соцзащиты, где мы смогли обсудить два вопроса: доступ волонтеров внутрь интернатов и возможность для организаций, как наша, взять на попечение часть людей, чтобы немного разгрузить скученность интернатов.
В интернатах, где живут по 1200 человек в одном здании, один туалет и ванная приходится на 60–100 человек. 600 человек персонала ежедневно приезжают туда на общественном транспорте. Если кто-то завезет вирус в ПНИ, будет очень трудно обеспечить изоляцию и пойдет тотальное заражение. Мы обратились с просьбой разместить хотя бы 15 наших слабеньких подопечных в квартирах наших сотрудников и центрах дневного пребывания, которые хорошо оборудованы, но закрыты. Так мы смогли бы позаботиться о подопечных и разгрузить интернат. В ответ пришло письмо за подписью трех министров и главы Роспотребнадзора, в котором прямо сказано, что рекомендуется продолжить сотрудничество с НКО и допускать их внутрь интернатов. Мы с трепетом ждем решения интернатов и надеемся, что регионы откликнутся и позволят стать их партнерами в такой трудной ситуации.
Пока волонтеров не пускают в интернаты, мы сделали упор на надомную помощь семьям (их около 200), поэтому нужно много средств индивидуальной защиты. Если вернемся в интернат, они тоже потребуются. А чтобы забрать ребят из взрослого интерната, нам потребуются кровати, матрацы, подушки, потому что в центрах дневного пребывания не были предусмотрены спальные места. И, конечно, нам нужны волонтеры, особенно автоволонтеры. Мы не разрешаем сотрудникам пользоваться общественным транспортом. Если бы их кто-то подвозил, мы бы смогли сделать гораздо больше.
Анастасия Кафланова, директор «Фонда борьбы с лейкемией»
Клиники, где проводятся трансплантации, работают в обычном режиме. Это крупные специализированные федеральные центры — в России их всего семь. Но из-за закрытия границ отменили доставку трансплантатов костного мозга от зарубежных доноров. У нас зависло два подопечных, для которых трансплантация была назначена на апрель-май. Повлиять на ситуацию мы не можем и не знаем, когда откроют границы. Мир впервые столкнулся с такой ситуацией. Также сейчас нет понимания, что будет с лекарствами через 2-3 месяца и с какими препаратами может случиться затык.
У нас не сократились пожертвования от физических лиц, потому что мы задумались об этом до того, как все закрылись на карантин, и провели ряд превентивных мер. Поговорили со всеми жертвователями, до которых смогли дотянуться. Сделали несколько рассылок, чтобы не потерять доноров. Подготовили развлекательные онлайн-мероприятия: концерт Шендеровича, концерт Володи Котлярова из группы «Порнофильмы» — он три часа пел под акустическую гитару и собрал почти миллион рублей. При этом отваливаются доноры среди юридических лиц. Это больно и грустно, хочется их поддержать. У бизнеса сейчас очень непростая ситуация.
Сейчас мы срочно собираем деньги на систему для гаплоидентичных трансплантаций костного мозга для подопечных, которым назначены операции в апреле и мае. И, конечно, призываем не отключать регулярные платежи — даже сто рублей в месяц помогают.
Лиза Олескина, директор фонда помощи пожилым и людям с инвалидностью «Старость в радость»
Дома престарелых, психоневрологические интернаты и сестринские отделения закрылись на вход и выход. Для жителей теперь нет ни прогулок, ни посещений родственников, знакомых и волонтеров. В отдельных интернатах запрещают даже выходить из комнат. При этом персонал продолжает ходить домой ночевать. Мы годами работали для того, чтобы учреждения не были «черными ящиками». Чтобы люди выходили в город или поселок, чтобы к ним приходили волонтеры, школьники из ближайшей школы и так далее. Мы годами говорили, что сидеть в комнате сутками — ненормально: есть нужно в столовой, мыться в ванной, гулять на улице.
Меры профилактики оправданы, поскольку абсолютное большинство наших подопечных находятся в группе риска. Но мы должны понимать все последствия. Одни пожилые люди постоянно смотрят телевизор, а нагнетание ужаса и постоянная тревога сведут с ума и свалят с ног и здорового. Другие, наоборот, оказались отрезаны от всякого общения, даже с телевизором, потому что он находится в холле, а туда — нельзя. Они прокручивают в голове обрывки слухов и страхов — все время, что не спят. Это испытание и для здоровой психики. Каково же тем, кто и так слаб физически или душевно? Как им не думать, что они в «черном ящике» навсегда? Изоляция в учреждениях — огромный вызов. И надо эту изоляцию уменьшать всеми разумными способами. И помнить, что после снятия карантина стресс и закрытость не исчезнут в одночасье.
За прошлую неделю мы оснастили больше 40 интернатов средствами связи, и теперь у нас несколько раз в день проходят сеансы видеосвязи и телемосты. Несмотря на сложности, видеозвонки оказались очень востребованы в домах престарелых и ПНИ, да и у самих волонтеров. Пожилые люди и молодые ребята в ПНИ могут увидеть нас не как гостей в закрытом учреждении, а словно побывать в наших домах, и это их воодушевляет. На экране оказываются дети, домашние животные, рукоделие и все то, что мы не возим в интернаты. В ответ на наши песни пожилые люди тоже поют и читают стихи. Сотрудники видят колоссальный эффект — и несут личные смартфоны и планшеты. Но где-то нет ни вайфая, ни планшетов. Где-то у всех только кнопочные телефоны.
Наши службы надомного ухода — небольшие, но жизненно важные для подопечных — в Псковской и Смоленской областях продолжают работать. Они буквально кормят с ложки тех, кто не встает. Тут сложности возникают не всегда предсказуемые. То маршрутки в поселке остаются на два часа утром и два вечером, причем это время совершенно не подходящее для сохранения рабочих смен. То бабушка не подпускает к себе нянечку без перчаток — а перчатки днем с огнем не найдешь в продаже.
По нашим данным, в коммерческих патронажках в Москве остались только сиделки, работающие с проживанием, а приходящие сиделки не могут посещать клиентов. Есть семьи, которые раньше ухаживали за близкими, нанимали сиделок, а теперь у них так упали доходы, что уже закончились или скоро закончатся деньги на сиделок. И речь не о богатых людях. А о тех, кто работал, чтобы хватало на сиделку и еду.
Там, где теперь не могут помочь сиделки, видимо, должны помочь соцработники? Но и соцработники — часто пожилые люди или у них есть пожилые родственники, соответственно, они теперь на самоизоляции. Нуждающихся в помощи становится все больше, соцработников все меньше. Масок нет — как передвигаться по городу и приходить к пожилым людям и людям с инвалидностью? У многих пенсионеров уже нет наличных денег и возможности снять пенсию (ее получают на сберкнижки до 20% пенсионеров!) — значит нечего дать соцработнику или волонтеру, чтобы он купил продукты.
За пару недель у нас скопилась «годовая норма» обращений о помощи — о подгузниках, поскольку карантин подкосил периодичность и без того недостаточных государственных поставок. О средствах дезинфекции, потому что их теперь нужно втрое больше. О перчатках, масках, антисептиках, которых днем с огнем не сыщешь. При этом мы прогнозируем сокращение пожертвований, поскольку у обычных людей, а именно они формируют до 70% бюджета фонда, резко ухудшаются финансовые обстоятельства. Пока, к счастью, предложений помощи тоже очень много, но, к сожалению, просьбы прибывают быстрее.
Помощь прежде всего нужна людям, а некоммерческим организациям, как и малому и среднему бизнесу, нужно платить зарплаты, налоги и аренду. Каждый может принять участие в нашей акции «Мы рядом» — стать видеоволонтером или пожертвовать деньги на средства дезинфекции, средства ухода, средства связи. Подробнее можно узнать на нашем сайте starikam.org. Важен даже самый малый вклад.
Как коронавирус отразился на пожилых людях
Софья Русова, пресс-секретарь Консорциума женских неправительственных объединений
Мы ожидаем увеличения количества обращений в связи с мерами, направленными на борьбу с пандемией. В условиях самоизоляции вероятен рост домашнего насилия. Как показывает практика некоммерческих организаций, во время долгого совместного пребывания дома, например, в новогодние и майские праздники, насилие в семье набирает обороты. Дополнительная сложность: в период вынужденной изоляции пострадавшей будет сложнее сообщить о насилии, так как агрессор находится с ней в одном и том же помещении.
Меры по поддержке НКО — это важно, но начать надо с поддержки самых уязвимых групп. Недавно мы обратились к правительству России и глав регионов с требованием принять срочные меры для обеспечения защиты и помощи пострадавшим от домашнего насилия в условиях карантина. Текст нашего обращения можно прочитать тут. Мы сталкиваемся с проблемами, которые можно решить только при государственном участии.
Также правительство должно разработать и в кратчайшие сроки принять меры по поддержке социально-ориентированных НКО. А люди могут определить для себя приоритетные направления, на которые они готовы жертвовать деньги, выбрать надежную организацию и поддерживать ее в этот сложный период. Мы будем рады любой поддержке: ведь работаем с жертвами домашнего насилия, рост которого уже начался во всем мире и, вероятно, случится в России.
Гаплоидентичный
Гаплоидентичный — совпадающий наполовину. Полусовпадения недостаточно, чтобы донорский костный мозг прижился, но с помощью особой системы возможно разделить костный мозг так, чтобы подходящие клетки остались, а неподходящие клетки можно было отфильтровать.