разбор

Дата важнее подписи В решении по иску Ивана Жданова Мосгорсуд открыто признал: мнение эксперта значит больше, чем слово избирателя

Источник: Meduza

Мосгорсуд 2 августа признал законным решение окружной избирательной комиссии № 8, которая не допустила до выборов в Мосгордуму директора Фонда борьбы с коррупцией Ивана Жданова. Судья Наталия Севастьянова отказалась рассматривать заявления избирателей, которые были готовы лично подтвердить, что подписывались за кандидата. В решении, опубликованном 5 августа, она указала: если эксперт-почерковед нашел нарушение, избирателя слушать не надо.

Как избирательные комиссии объяснили недопуск Жданова на выборы

Окружная комиссия, как и в случае с другими кандидатами, нашла в подписных листах Жданова много разных видов ошибок. В результате еще 16 июля комиссия решила, что из 5781 подписи, которые сдал Жданов, действительными можно считать только 4601. Поскольку для регистрации нужно не меньше 5310 подписей, Жданова сняли с выборов. Вот как распределились найденные нарушения:

Жданов обжаловал это решение в Московской городской избирательной комиссии. Малую часть подписей — всего 153 — в итоге вернули (см. сноски), комиссия в том числе подтвердила, что 89 подписей были несправедливо отбракованы, так как при проверке по базе МВД данные избирателей вводили с ошибками. Но выводы графологов избирком подвергать сомнению не стал — и тоже не допустил Жданова до выборов, признав действительными только 4754 подписи (из 5310 необходимых). Вместо обращения в Центризбирком Жданов подал иск в Московский городской суд.

Суд решил, что мнение почерковеда важнее слов избирателя

Жданов пошел в суд с двумя основными претензиями. Во-первых, он требовал признать некорректной всю справку из базы МВД (337 недействительных подписей). В таблице из МВД напротив «недействительных» подписей было указано «адрес не соответствует», «паспорт не соответствует» и тому подобное. Это противоречит соглашению между Центризбиркомом и МВД, которое требует, чтобы все найденные несоответствия в данных избирателей обозначались «путем внесения сведений, отличных от указанных». То есть МВД должно было написать, к примеру, полный адрес регистрации избирателя из своей базы, если он не совпал с заявленным. Это позволило бы кандидату предметно обжаловать выводы по каждой подписи: сразу было бы ясно, где ошибка. Суд решил, что указания ЦИК «носят рекомендательный характер», а раскрывать персональные данные из базы МВД нельзя. Это звучит абсурдно, поскольку кандидаты сами приносят в избиркомы сотни подписных листов — целиком состоящих из персональных данных.

Вторая часть иска касалась 364 конкретных подписей, рассказал «Медузе» представляющий интересы Жданова юрист Вячеслав Гимади (сам Жданов на момент рассмотрения иска отбывал административный арест и не участвовал в заседании). Помимо примеров ошибочного ввода данных избирателей в базу МВД, Гимади представил в суд 189 заявлений и 43 видео — в них избиратели подтверждали, что сами поставили подписи за Жданова. Суд отказался рассматривать эти заявления или вызывать избирателей на допрос.

В своем решении судья Севастьянова объяснила это так:

«В ходе рассмотрения дела суд отказал в удовлетворении ходатайства представителя административного истца о вызове и допросе в качестве свидетелей избирателей, подписавших подписные листы, приобщении видеозаписией обращений избирателей, поскольку данные доказательства не являются допустимыми в рамках рассматриваемого спора, так как подлинность подписей избирателей в подписных листах не подвергалась сомнению окружной избирательной комиссией, подписи избирателей признаны недействительными окружной избирательной комиссией по заключению специалиста-почерковеда на основании выполнения дат внесения подписей от имени разных избирателей одним лицом (то есть не собственноручное внесение избирателем даты постановки подписи в подписном листе)».

Проще говоря, если почерковед решил, что несколько дат сделаны одной рукой, спрашивать людей смысла нет — подписывались они или нет. Это утверждение судьи Севастьяновой противоречит не только формальной логике, но и тексту заявлений, которые юристы принесли в суд. В них, как отмечает Гимади, избиратели специально указывали, что собственноручно ставили не только подпись, но и дату. То есть избиратели гарантировали суду — письменно и на видео, — что заполнили все сами, но суд эти заявления проигнорировал, поверив выводам почерковеда из МВД.

В итоге суд «вернул» Жданову несколько десятков ранее забракованных автографов, однако решил, что отказ в регистрации был законным, так как подписей все равно недостаточно (4798 из 5310).

Подобное решение российский суд принимает не впервые; в 2015 году партия «Парнас» дошла до Конституционного суда, требуя признать такие отказы незаконными. КС тогда постановил, что суд, рассматривая схожие дела, «не может быть связан исключительно данными официальной справки уполномоченного государственного органа», а должен исследовать все доказательства. Суды трактуют это определение КС по-разному. Так, Верховный суд Якутии в 2018 году, руководствуясь определением Конституционного суда, отменил регистрацию кандидата на выборах, подробно исследовав справку МВД, которую до этого вообще не рассматривала избирательная комиссия. С другой стороны, в конце июля 2019-го Верховный суд Башкирии сослался на «презумпцию добросовестности госслужащих» и отказался опрашивать конкретных избирателей, ограничиваясь выводами в справках МВД.

По словам главы общественного штаба по наблюдению за выборами в Мосгордуму Алексея Венедиктова, жалобы тех кандидатов, которые обратились в Центризбирком, а не в суд, рассмотрят более детально — с новой почерковедческой экспертизой. Гимади рассказал, что решение судьи Наталии Севастьяновой будет оспорено в Верховном суде.