истории

«Ваша свобода не согласована с органами исполнительной власти!» Жесткие задержания и перекрытые улицы в День России. Репортаж с московского митинга 12 июня

Источник: Meduza

12 июня в Москве состоялся многочасовой марш в поддержку Ивана Голунова. По меньшей мере три тысячи человек прошли по центру столицы — от Чистопрудного бульвара до улицы Петровки, где движение перегородили сотрудники Росгвардии и полиции. Больше 500 протестующих были задержаны, в том числе журналисты — им не помогли ни пресс-карты, ни бланки, подтверждающие, что на мероприятии они находятся по заданию редакции. За протестами наблюдали — в том числе из автозака — специальные корреспонденты «Медузы» Кристина Сафонова и Андрей Перцев.

Марш в поддержку журналиста «Медузы» Ивана Голунова и против незаконных уголовных дел должен был начаться в полдень в среду 12 июня. Участники собирались пройти от метро «Чистые пруды» до здания Главного управления МВД на Петровке. Новость о первом задержанном появилась за час до начала акции. Около 11 утра журналиста «Таких дел» Сергея Карпова увели, когда он пытался сфотографировать стоящие у места сбора протестующих автобусы и автозаки — сотрудники полиции начали пригонять сюда свою технику с девяти утра.

Шествие было запланировано еще до освобождения Ивана Голунова, и сначала организаторы называли его маршем в поддержку журналиста, а в качестве основного требования выдвигали прекращение преследования. Вечером накануне акции Голунов вышел на свободу, но марш отменять не стали — его решили посвятить протесту против полицейского произвола. Инициаторы акции, столичные журналисты, рассчитывали, что поддержать спецкора «Медузы» придет около 20 тысяч человек.

* * *

В полдень на площади у метро «Чистые пруды» собрались по меньшей мере триста человек. Одни — в футболках с именем Голунова, другие — с небольшими плакатами, несколько человек держали в руках флаги России. Но большинство собравшихся от прохожих ничем не отличается. Через толпу время от времени проходят полицейские. Они просят разойтись и не мешать движению других граждан, на полицейских никто не обращает внимания.

«Освобождение Ивана сыграло свою роль, — объясняет „Медузе“ одна из инициаторов марша, журналистка Елизавета Нестерова. — Повлиял призыв главных редакторов не выходить. Кого-то дезориентировала согласованная акция [председателя Союза журналистов, главного редактора „Московского комсомольца“] Павла Гусева и [журналистки холдинга RT] Екатерины Винокуровой 16 июня».

Днем 11 июня, вскоре после прекращения уголовного преследования Голунова, главный редактор «Медузы» Иван Колпаков и генеральный директор издания Галина Тимченко, а также главред The Bell Елизавета Осетинская, основатель «Новой газеты» Дмитрий Муратов и адвокат Ивана Голунова Сергей Бадамшин выступили с заявлением. В нем было сказано: «Свобода Ивана — отличный повод для праздника. Мы хотим, чтобы на этом празднике мы все были вместе. Переговоры с мэрией по поводу завтрашней акции зашли в тупик. Наше предложение — завтра немного выпить, а в ближайшие дни добиться согласования акции в центре Москвы».

С призывом не выходить на Чистые пруды не согласился муниципальный депутат, журналист «Новой газеты» и один из инициаторов марша Илья Азар. Он написал у себя в фейсбуке: «Я лично считаю, что это [прекращение преследования Голунова] победа тех людей, которые вышли на улицы, результат их давления на власть, а не добрая воля чиновников. Власть выполнила под давлением два условия марша за свободу Ивана Голунова [выпустить журналиста и прекратить уголовное дело], но осталось третье: „Наказать тех, кто подбросил наркотики, сфабриковал и заказал уголовное дело“. Считаю, что отменять марш 12 июня — неправильное решение». Не согласился Азар и с тем, что другие организаторы шествия решили обсудить с московской мэрией возможность проведения акции непублично, и вышел из числа ее организаторов. Сам он на шествие пришел и даже получил до начала марша предостережение прокуратуры о недопустимости нарушения законодательства (в надзорном ведомстве не учли, что Илья Азар отказался от участия в акции как организатор).

О том, что заявление руководителей «Медузы», «Новой газеты» и The Bell «демобилизовало людей» говорит пришедший на Чистые пруды координатор движения «Голос» Станислав Андрейчук. Он напоминает, что его коллега, правозащитник Роман Удот находится под домашним арестом якобы за угрозы корреспондентке НТВ. «У него пожилые родители, а мы с Романом связаться никак не можем», — говорит Андрейчук.

С разочарованием после нескольких дней массовых протестов в поддержку Голунова столкнулись не только гражданские активисты. Татьяна — пенсионерка. Она пришла на марш, потому что считает, что и другие фигуранты сомнительных дел должны быть освобождены: «Я здесь за свободу, нашу и вашу, как говорится. За Леонида Волкова, „Новое величие“ и всех прочих задержанных с подкинутыми наркотиками и фальсифицированными подозрениями. Вопрос в наказании людей, которые это сделали». Татьяна добавляет, что наблюдает раскол среди участников протеста не впервые: «В конце концов и в 2014-м [во время акции „Марш мира“ против конфликта на Украине], и в 2011 годах [во время протестов после нарушений на выборах в Государственную думу] каждый решал сам, участвовать ему или нет. Тут уж если кого повязали, то повязали».

* * *

В 12:20 количество участников марша достигает нескольких тысяч. Люди идут в сторону Лубянки, чтобы, миновав Управление ФСБ России, отправиться на Петровку, 38 — к зданию главка московской полиции. Первые массовые задержания начинаются на углу Чистопрудного бульвара и Мясницкой улицы: сначала полицейские выдергивают из толпы людей в футболках с принтами в поддержку Ивана Голунова, но вскоре ведут в автозаки и тех, у кого никакого намека на символику нет, берут в основном мужчин.

Среди задержанных оказываются два корреспондента «Медузы» — Илья Жегулев и один из авторов этого текста Андрей Перцев. Илья Жегулев — в футболке RT с надписью «Редакция требует крови» (такая же была на Иване Голунове во время задержания). За две-три минуты ПАЗик заполнился людьми. Среди них — главный редактор «МБХ-Медиа» Вероника Куцылло и ее сын. Задержанные настроены оптимистично и делают селфи. Куцылло с сыном переписывает имена задержанных, чтобы потом им могли помочь правозащитники и адвокаты. Вскоре корреспондентов «Медузы» и еще одного журналиста просят предъявить пресс-карты и редакционные задания, а затем отпускают.

Те участники шествия, которых полицейские не задержали, идут дальше по Мясницкой улице в сторону Лубянки, но она оказывается заблокирована Росгвардией. Такая же ситуация — в соседнем Бобровом переулке. Пройти удается немногим; среди них как протестующие, так и обычные граждане.

«Пустите ко мне сына!» — требует мужчина из-за оцепления с той стороны Мясницкой, которая для большинства оказавшихся здесь закрыта. Сотрудники Росгвардии молча преграждают путь молодому человеку, на которого показывает мужчина. Через несколько минут им дают возможность воссоединиться.

«Пропустите, мне на работу нужно», — говорит девушка одному из силовиков. «На работу? Вы подождите 15 минут, сможете пройти. А пока полюбуйтесь на здания, праздник».

Рядом с оцеплением пожилой мужчина рассказывает группе экскурсантов о Маяковском.

* * *

Рассыпавшиеся протестующие продолжают движение, цель — здание ГУ МВД по Москве на Петровке. Но на Рождественском бульваре только оформившаяся толпа снова дробится: одна ее часть движется по тротуару, другая — по центральной части бульвара. Среди идущих кандидат в Мосгордуму от «Яблока», бывший лидер московского отделения партии Сергей Митрохин. «У каждого свой Голунов. У нас [у „Яблока“ — глава отделения партии в Реутове] Евгений Куракин, которого опять посадили по вымышленному делу!» — возмущается он в беседе с корреспондентом «Медузы».

Рядом молодой парень громко свистит: «Там перекрыто, давай направо Колян!» Вслед за ними с бульвара на тротуар переходят и другие люди. Они без проблем добираются до Трубной площади. Те, кто с бульвара не свернул и продолжил идти к Центральному рынку, оказываются в ловушке — перейти на другую сторону улицы им не дают сотрудники полиции. Скопившиеся перед очередным оцеплением кричат: «Позор!» Под эти выкрики полицейские ведут новых задержанных в стоящие у обочины автозаки. «Ребят, да вы чего? Мы просто искали, как толпу обойти!» — убеждает сотрудников полиции пожилой мужчина, которого ведут вместе с другом. На его сумке — значок «Я/мы Иван Голунов». К ним подходят трое молодых людей, похожие на сотрудников Центра «Э», и фотографируют пенсионеров на мобильники.

«Арестуйте меня, там мой сын! Мы просто шли, ничего не делали! Я хочу быть с моим сыном! Что мне сделать, чтобы вы меня арестовали?» — плачет у полицейского ПАЗа женщина. Ее зовут Ольга, она рассказывает, что ее сына задержали из-за футболки с надписью в поддержку Голунова. На акцию она пришла с тремя своими взрослыми детьми — сыном и двумя дочерьми. В протесте решила принять участие, потому что ей, как она сама говорит, страшно: «Очень много политзаключенных: Сенцов, „Новое величие“. Такая страшная страна. Я не знаю, как отсюда уехать. Дочери глупые — только вернулись из Англии, а можно было остаться».

Возле автобусов ходят политолог Екатерина Шульман и историк Николай Сванидзе — члены Совета по правам человека при президенте . Шульман утешает Ольгу и ее дочь: «Их отвезут в ОВД, возможно, „Мещанское“. Скорее всего, продержат часа три, потом отпустят даже без составления протокола. В ОВД могут не принять, они не любят принимать вообще-то. Я пойду к ОВД потом». Навстречу Екатерине Шульман полицейские тащат в автозак молодого человека. «Как вас зовут?» — спрашивает член СПЧ. Тот успевает ответить: «Александр Фурсов». Парня заводят в ПАЗ к другим задержанным, а Шульман идет к окну автобуса и спрашивает имена находящихся внутри. Ей отвечают. «Хорошо, — кивает она и тут же прибавляет: — Хотя ничего хорошего, конечно!». Один из полицейских офицеров при виде Шульман приказывает открыть двери автобусов: «Пусть проветрятся».

Задержания у Центрального рынка становятся все жестче. Группа полицейских, держась друг за друга, забегает в центр толпы, хватает несколько человек и тащит к автозакам и автобусам. Люди сопротивляются — их берут за руки и ноги, чтобы нести.

«Убийцы! Убийцы! Убийцы!» — рыдает на всю улицу девушка, которую таким образом тащат к ПАЗу. Из толпы доносится: «Отпустите девушку!.. Что вы делаете?.. Позор!»

* * *

Здание Главного управления МВД огорожено лентой. Пройти к нему можно через 2-й Колобовский переулок, но об этом знают единицы — большинство идет по бульвару, путь к цели им преграждают сотрудники Росгвардии. На вопросы прохожих, что происходит и почему проход на улицу закрыт, а сад «Эрмитаж» и вовсе эвакуирован, они отвечают: «Кино снимаем!»

Несколько сотен человек собирается в начале Страстного бульвара, у памятника Владимиру Высоцкому. «Уважаемые граждане, ваша акция не согласована. Убедительная просьба разойтись», — без остановки повторяет в громкоговоритель полицейский. 

Задержания продолжаются, в ход идут дубинки, протестующие тоже демонстрируют решительность: им удается отбить у ОМОНа двух молодых людей. Полицейских и сотрудников гвардии освистывают и скандируют: «Вам квартиру не дадут».

Пожилая женщина кричит троим полицейским: «Как не стыдно? Забирай меня, бабку! Хочу в автозак!» Те, посмотрев на нее, идут задерживать стоящего неподалеку молодого человека. Пенсионерку уводят полицейские, пришедшие им на смену.

ОМОН продолжает свои вылазки в толпу — хватают молодых людей, за которых через какое-то время протестующие перестают бороться. Зато каждое задержание активно комментируется: «С праздником!.. Что вы делаете?.. И это День России?»

В какой-то момент толпа снова оживает и начинает кричать: «Отпустите, отпустите девушку!» Силовики впервые прислушиваются и, действительно, отпускают: девушка сидит на земле и дрожит. К ней подходит незнакомая женщина и обнимает, обещает отвести к врачам.

Чуть спустя старший командует омоновцам: «В транспорт, все!» Те быстро направляются к автобусам, стоящим неподалеку. Один из них выдыхает: «Какое счастье!» ОМОН сменяют обычные полицейские; задержания продолжаются.

«***** [плохо] вот это все!», — говорит корреспонденту «Медузы» спецкор «Новой газеты» Илья Азар. Он признается, что надеялся, что задержаний в День России не будет: «[Власти] не будут портить впечатление от освобождения [Голунова] для одних и праздник для других». Азар рассказывает, что успел увидеть: «[Националист Дмитрий] Демушкин подошел ко мне — его **** [хоп]! Сразу задержали, а меня нет!». Чуть позже Азара тоже задержат.

* * *

Толпа у памятника Высоцкому редеет — каждую минуту полицейские отводят в автозаки по несколько человек. Задерживают даже тех, кто стоит в стороне от происходящего и не принимает никакого участия в протестах.

«Что стоим? Что стоим? Задерживаем, задерживаем», — подбадривает коллег женщина в полицейской форме. «Нас только винтить могут, а с праздником никто не поздравил», — комментирует ее слова девушка в светлом платье. «Да, одну женщину — она кричала — в бараний рог скрутили», — подтверждает стоящая рядом пожилая дама.

Когда неподалеку от памятника остается около 150-200 человек, в том числе журналисты, полицейские неожиданно уходят к автобусам. На бульваре, рядом с фестивалем «Времена и эпохи» слышится музыка. У памятника Высоцкому начинается выступление: журналист Илья Кузнецов поет под гитару песню «Я свободен». Вокруг него собирается толпа: люди улыбаются, подпевают, кто-то размахивает триколором.

К четырем часам дня было задержано больше 400 человек. В отделениях полиции на многих из участников шествия составили протоколы об участии в несанкционированной акции. В ОВД «Покровское-Стрешнево» полицейские в протоколе указали, что имя Ивана Голунова является «антиправительственным лозунгом».

К вечеру на Страстном бульваре еще остается около 50 человек. На памятник забирается девушка с листом, на котором написано: «Когда к власти приходит Петровка, все враги у нее — наркоманы». Вскоре к пикету подключается еще несколько молодых людей, они поднимают плакаты с лозунгами «Всем не подбросите!», «Что у тебя в карманах?», а также с первыми полосами газет в поддержку Ивана Голунова. «Уважаемые граждане, ваша свобода не согласована с органами исполнительной власти!» — кричат они. Немногочисленные собравшиеся смеются и выкрикивают слова одобрения. Оставшиеся полицейские равнодушно поглядывают на происходящее с другой стороны дороги.

В девять вечера протестующих на бульваре не осталось, но проход на Петровку так и не открыли.