разбор

Курс рубля больше не связан с ценами на нефть, санкции не страшны. Проверяем слова министра финансов

Источник: Meduza

Министр финансов и первый вице-премьер Антон Силуанов на форуме «ВТБ Капитала» «Россия зовет!» сказал, что курс рубля к доллару почти не зависит от цены на нефть. Одновременно, объяснил чиновник, политика правительства «создает буфер» для влияния западных санкций, и все это способствует «более предсказуемым условиям» в экономике. «Медуза» проверила, оправдан ли такой оптимизм.

Курс рубля к доллару сейчас не зависит от цены на нефть

Тезис

Правительство и Центробанк весь год твердят о том, что рубль удалось отвязать от цен на нефть. В разное время чиновники утверждали, что зависимость снизилась втрое, в семь раз, в десять раз и вот теперь, со слов Силуанова, почти совсем исчезла.

Фактчек

Коротко. Да, курс рубля сейчас мало зависит от цен на нефть. И действительно, в этом велика роль правительства. Но остаются другие внешние раздражители, например американские санкции.

Два с половиной года назад, когда нефть стоила меньше 30 долларов за баррель и только начала дорожать, а рубль добрался до исторического дна, типичная новость с валютного рынка выглядела так: «Рубль усилил рост по отношению к доллару и евро, реагируя на рост мировых цен нефти. Стоимость бивалютной корзины снизилась до 69,755 рубля». С тех пор про бивалютную корзину забыли, нефть стоит в два раза дороже, а доллар — столько же, сколько и в начале 2016 года. 

Российская экономика всегда зависела от цен на нефть, но выражалось это по-разному. До 2008 года при высоких ценах на нефть курс рубля долго был стабильным. Центробанк следил, чтобы рубль не колебался слишком сильно, в случае чего покупая или продавая валюту. Например, если на рынке трейдеры активно покупали за рубли доллары и евро (и, следовательно, их курс рос, так как поднимался спрос), то ЦБ начинал продавать иностранную валюту, и курс выравнивался.

При этом в стране была высокая инфляция (поэтому «реальный» курс рубля рос), а все «лишние» доллары бизнес на всякий случай выводил за границу. Валюты не хватало, даже несмотря на то, что экспортеры были обязаны продавать большую часть своей валютной выручки за рубли. 

Эта система не работала во время больших кризисов, связанных с резким падением цены на нефть: у Центробанка просто не хватало валюты, чтобы поддержать курс рубля, и рубль приходилось отпускать в свободное плавание, как это случилось в 2009 году.

В 2014 году ЦБ перешел на плавающий курс. Центробанк дает очень простое определение этой политики: «Курс рубля не определяется правительством или центральным банком, он не является фиксированным и какие-либо цели по уровню курса или темпам его изменения не устанавливаются».

Все «преимущества» население и бизнес ощутили немедленно: цены на нефть рухнули, против России ввели первые санкции из-за событий на Украине, а потому рубль подешевел вдвое за полгода. При этом Центробанк почти не потерял свои валютные резервы, а падение экономики оказалось меньше, чем в 2009 году, когда ЦБ до последнего пытался бороться за стабильный курс.

К 2016 году выявилась новая особенность такой политики: курс рубля попал в полную зависимость от цены на нефть. «Эластичность курса по нефти» — коэффициент, отражающий зависимость, приближался к единице, то есть она была абсолютной.

В этих условиях за обеспечение стабильного курса взялось правительство. С 2017 года законом прописано «бюджетное правило». Согласно ему, бюджет сверстан так, как если бы цена на нефть составляла 40 долларов за баррель (40,8 доллара для бюджета 2018 года). Если цена будет выше, Центробанк должен закупить для Минфина на «лишние» нефтяные деньги валюту, а Минфин положит ее в свой резерв — Фонд национального благосостояния. Таким образом, когда цены на нефть высокие, ЦБ обеспечивает дополнительный спрос на валюту и не дает слишком сильно укрепляться рублю.

Цель бюджетного правила, как пишет правительство, борьба с «голландской болезнью», то есть как раз снижение зависимости экономики от цен на нефть. Когда курс рубля зависит от нефти, каждое колебание мировых цен на топливо приводит к «снижению или повышению конкурентоспособности российских сельхозпроизводителей и промышленных предприятий как на внутреннем, так и на внешнем рынке»; их финансовые результаты и благополучие зависит от нефти, притом что они не имеют никакого отношения к ее добыче, описывает российские симптомы «голландской болезни» правительство.

Курс рубля благодаря бюджетному правилу действительно «отвязался» от нефти. Когда бюджетное правило только было введено, баррель нефти стоил как раз около 40 долларов, но с тех пор нефть подорожала (на начало октября 2018 года — до 85 долларов за баррель). В былые времена рубль бы укрепился: в июне Силуанов говорил, что доллар при такой цене нефти мог бы стоить 50 рублей. А произошло прямо противоположное — рубль существенно ослаб. Весной 2018 года коэффициент эластичности составлял 0,1 (именно тогда прозвучали заявления о том, что зависимость от нефти упала в 10 раз).

Такая уникальная для России ситуация продолжалась до августа, когда экономика подверглась внешнему шоку, не связанному с ценами на нефть: под угрозой жестких американских санкций бюджетное правило пришлось временно заморозить.

Правительство сделало буфер для санкций

Тезис

На форуме «Россия зовет!» Силуанов сказал, что профицит бюджета создает защиту для экономики против внешних влияний, в том числе против санкций США и других западных стран. В октябре министр раскрывал этот тезис подробнее. «Надежность и устойчивость бюджета не позволяет и не даст возможности случиться резким колебаниям курса рубля, — говорил он. — Если будут введены [новые] санкции, возможно, будут какие-то изменения. Но они, в конце концов, будут прогнозируемы и не будут столь существенны, что нам придется каждый день, как это было раньше, смотреть на курсы обменников — что происходит с курсом рубля».

Фактчек

Коротко. Буфер пока не работает. С эффектом от санкций приходится бороться прежними методами — устраивать на валютном рынке дефицит рублей и завлекать пугливых иностранных инвесторов высокими ставками.

Теория про «буфер от санкций», который позволяет не бегать к обменникам, дважды в этом году прошла испытания практикой. В апреле США ввели санкции против «близких к Кремлю» российских бизнесменов. Это привело к мгновенной девальвации почти на 10% — с 57,4 до 63 рублей за доллар. В августе конгресс США сообщил, что готовит санкции против всех мировых компаний, собирающихся покупать вновь выпущенные российские долговые бумаги. За месяц рубль вновь подешевел на 10% и в начале сентября впервые с 2016 года «пробил» отметку в 70 рублей за доллар.

В августе и сентябре ситуацию пришлось спасать Центробанку. Он прекратил до 2019 года закупку валюты на рынке по бюджетному правилу — Минфин теперь получает ее напрямую из резервов ЦБ. Спрос на валюту резко снизился, и рубль немного укрепился. Одновременно ЦБ поднял ключевую ставку, что сделало более выгодным для иностранцев вложения в рублевые бумаги, но ухудшило перспективы роста экономики, потому что для российских компаний и населения подорожали кредиты.

Заодно выяснилось, что экономика не отвыкла от привязки курса к нефти: «эластичность» в сентябре выросла втрое и впервые за долгое время достигла 0,3. ЦБ обещает вернуться к закупкам валюты для Минфина 15 января 2019 года, потому что вечно исполнять бюджетное правило за счет резервов невозможно.

Правительство создает более предсказуемые условия в экономике

Тезис

«Умеренно жесткая бюджетная и денежно-кредитная политика способствует тому, что у нас создаются предсказуемые условия», — сказал Силуанов, имея в виду «отвязку» рубля от доллара и профицит бюджета. Население и бизнес, как надеется правительство, больше не следят за ценами на нефть и не паникуют из-за санкций. Это, как ранее писало правительство, должно привести к росту ненефтяных отраслей, отказу населения от накопления в долларах и уменьшению зависимости бюджета от цен на нефть.

Фактчек

Коротко. Стабильности в экономике нет, а по сути в ней ничего не изменилось. Выигрывают опять нефтяники, а привязка рубля к нефти еще может вернуться.

Летом этого года предшественник Силуанова на посту министра финансов, а ныне глава Счетной палаты Алексей Кудрин раскритиковал бюджетное правило, написав, что оно дестабилизирует курс рубля и ухудшает перспективы роста экономики. По мнению Кудрина, нынешний механизм бессилен перед резкими колебаниями потока капитала, например из-за тех же санкций или общего недоверия инвесторов к «хрупким валютам», которое переносится и на рубль.

Кроме того, записанная в правиле цена на нефть в 40 долларов слишком жесткая, написал Кудрин, — если ее увеличить на пять долларов, можно было бы увеличить государственные инвестиции, не повышая налоги и не увеличивая заимствования, как это собирается сделать правительство.

Действительно, пока отвязка курса от нефти не улучшила структуру экономики. При этом нефтяники от этого выиграли. Сочетание высоких цен на нефть и слабого рубля дало им невиданное ранее преимущество: они могут больше зарабатывать за границей, а потом еще и дешевле покупать на вырученную валюту рубли, чтобы оплачивать свои расходы внутри страны. Неудивительно, что треть прибыли в экономике в этом году получили именно нефтегазовые компании. Во многом из-за высоких цен на нефть и слабого рубля подорожал бензин, что привело к росту инфляционных ожиданий.

Даже на отношение населения к долларам отвязка от цен на нефть никак не сказалась: по данным ЦБ, объемы вкладов в валюте остались практически такими же, что и в 2017 году.

У Минфина появился новый повод для гордости: рубль спокойно пережил первое со времен введения бюджетного правила масштабное падение цен на нефть в октябре и ноябре этого года. Но более продолжительному и глубокому падению цен на нефть так просто противостоять не получится, и валютный рынок вновь ждет нефтяных новостей. 6 декабря нефтедобывающие страны (главным образом Саудовская Аравия) должны будут решить, снижать ли им добычу, чтобы поддержать цены. Если этого не случится, нефть подешевеет еще сильнее — и рубль может вновь почувствовать связь с главным экспортным товаром страны. ЦБ в своем прогнозе допустил падение цены на нефть до 35 долларов за баррель и, следовательно, повышение курса доллара до 90–100 рублей.