истории

Агент КГБ, распад Британской империи и работа с ЦРУ Галина Юзефович — о трех книгах про шпионов

Источник: Meduza

Еженедельно литературный критик Галина Юзефович рассказывает на «Медузе» о самых интересных и важных книгах, изданных в России. В нынешнем обзоре — три книги о шпионах: «Ким Филби: Неизвестная история супершпиона КГБ» Тима Милна, «Британская разведка во времена холодной войны» Колдера Уолтона и «Шпион на миллиард долларов» Дэвида Э. Хоффмана.

Тим Милн. Ким Филби: Неизвестная история супершпиона КГБ. М.: Центрполиграф, 2016. Перевод с английского В. Найденова

Оставим чудовищный заголовок на совести издателя: в действительности книга Тима Милна, офицера и джентельмена, — это не запоздалая попытка нажиться на сенсации полувековой давности, но искренние, немного сентиментальные и необыкновенно обаятельные воспоминания о сорока годах настоящей мужской дружбы, закончившейся самым оскорбительным способом. Более бескорыстную книгу вообще трудно себе представить: разведчик Милн не надеялся увидеть ее напечатанной (британская Ми-5 не поощряет публичные откровения своих бывших сотрудников, особенно на такие болезненные темы) и писал, что называется, «в стол» — с целью не столько прославиться, сколько выговориться. Как результат, книга увидела свет лишь через четыре года после смерти автора (Милн прожил исключительно долгую жизнь и умер в возрасте 97 лет в 2010 году).

Впрочем, чем так сильно эти мемуары пугали Секретную службу Ее Величества, понять трудно. Для Милна, пребывавшего в кристальном неведении относительно того, чем же на самом деле занимался его друг, счастливые воспоминания о совместно проведенной юности были куда дороже досужих домыслов и безосновательных разоблачений. Племянник и воспитанник знаменитого Александра Алана Милна (автора «Винни-Пуха»), Тим Милн рос в богемной, литературоцентричной семье, поэтому его книга — это в первую очередь литература. Куда больше она напомнит читателю «Возвращение в Брайдсхед» Ивлина Во или греческие заметки Лоренса Даррелла (с поправкой на масштаб дарования, разумеется), чем, скажем, шпионские романы Иэна Флеминга. И хотя текст серьезно пострадал при переводе, даже по-русски в книге Милна чувствуется старомодное очарование, относящееся скорее к эпохе между двумя великими войнами, на которую пришлось взросление автора, чем ко временам окончания холодной войны, когда она была написана.

Филби был старше Милна всего на полгода, однако из-за того, что в школу он пошел на год раньше, именно за Филби в их паре закрепилась роль старшего, лидера, заводилы. Именно Филби ставил в школьной спальне рискованные эксперименты с электричеством, один из которых едва не стоил обоим исследователям жизни. Именно он придумывал головокружительные маршруты для летних скитаний по Европе: без гроша в кармане, с рюкзаком, набитым книгами Аристотеля и Фукидида, в 1930 году Филби и Милн обошли большую часть Балканского полуострова пешком, а годом раньше исколесили Францию, Австрию и Венгрию на разваливающемся мотоцикле с коляской. Именно Филби, наконец, притащил Милна на работу в службу британской контрразведки в 1940 году, а также поселил друга у себя дома, чтобы тому не пришлось платить за съемную квартиру. Именно эти годы — напряженной, веселой, азартной и безалаберной работы в контрразведке (человеку со стороны, привыкшему верить во всемогущество спецслужб, трудно поверить, что в этом ведомстве в военное время мог царить такой восхитительный беспорядок) — Милн всегда будет вспоминать как лучшие в своей жизни.

После войны (в первый раз Ким Филби оказался под подозрением в 1951 году, и в тот же год Милна отправили на работу в Германию) их пути разошлись, хотя Милн как истинный джентельмен в любых обстоятельствах хранил верность Филби и неизменно высказывался в его поддержку. Поэтому бегство Филби в СССР в 1963 году стало для Милна особенно тяжким ударом: он не только лишился друга, но и осознал свою многолетнюю унизительную слепоту. Более того, давняя дружба с агентом КГБ не лучшим образом сказалась на его собственной карьере: Милну удалось сохранить должность в разведке, однако, как он сам пишет, сделало его «куда менее желанным и ценным активом».

Однако ни в какой момент персональная обида не становится для Милна поводом для сведения счетов. Вся его книга — не инвектива, но честная попытка понять, как же так вышло, что беспечный юный бунтарь, интеллектуал и веселый циник прошел путь до предателя, обманщика и провокатора. Почему хороший парень, искренне уверовавший в идеалы коммунизма, из тысячи честных путей выбрал один — самый темный. Едва ли на эти вопросы может быть дан исчерпывающий ответ, и Милн это понимает не хуже других, поэтому, отказываясь от финального вердикта, предпочитает говорить о своем потерянном друге как о «необычном человеке, который искал и нашел для себя необычную ситуацию».

Колдер Уолтон. Британская разведка во времена холодной войны. М.: Центрполиграф, 2016. Перевод с английского Л. Карповой

По сравнению с теплой, эмоциональной и очень личной книгой Тима Милна «Британская разведка» кембриджского историка Колдера Уолтона — редкий образец интеллектуальной прохлады и отстраненности. В отличие от ярких полемистов, доказывавших нравственную безупречность Британской империи (первый из них, конечно, Ниал Фергюсон с его знаменитой «Империей»), или, напротив, остаивавших ее сугубую вредоносность (как Йэн Кобейн в своей «Жестокой Британии»), Уолтон занимает подчеркнуто нейтральную, безоценочную позицию. Он не отрицает величия Британии, но и не превозносит его; не оплакивает крушение империи, но и не ликует по его поводу. И хотя в этой сдержанности, понятное дело, есть большой элемент рисовки, играет автор свою роль неплохо.

Первое, что должен знать отечественный читатель, — русский заголовок вводит его в заблуждение: речь в книге Уолтона (в оригинале она называется «Империя тайн») идет не о периоде холодной войны в целом, да и вообще вовсе не холодная война находится в фокусе авторского внимания. Предмет Уолтона — распад Британской империи и та роль, которую британские спецслужбы в нем сыграли (или скорее не сыграли).

Формально за точку отсчета Уолтон принимает 1909 год, когда британская разведка сформировалась институционально, и, соответственно, ее деятельность стала если не публичной, то хотя бы описываемой, отделяемой от деятельности других подразделений. Дальше автор довольно аккуратно повествует как о блестящих, так и о провальных операциях секретной службы во время двух мировых войн. Некоторые — вроде гомерически смешной истории о специальном подразделении особым образом натренированных соколов-перехватчиков, которые должны были уничтожать «подозрительно выглядящих голубей» в 1939 году — читаются как недурные образчики английской сатиры. Другие — вроде сюжета о головокружительной схеме дезинформации, которую английская разведка применила во время высадки на Сицилии (немцам было подброшено мертвое тело в офицерском мундире с портфелем, набитым секретными документами) — выглядят крепкой жанровой прозой. Пишет Уолтон и о том восхитительном беспорядке в контрразведке, с которым столкнулся Тим Милн — впрочем, в его изложении этот хаос выглядит куда более опасным и менее симпатичным. И все же по-настоящему увлекательной книга Уолтона становится примерно со второй трети, когда речь заходит о последних годах жизни Британской империи.

Все с той же меланхолической отстраненностью Уолтон рассказывает о систематических ошибках, которые совершала британская разведка между концом 40-х и серединой 60-х XX века (по мнению автора, именно этот исторический момент можно считать настоящим концом империи). Тотальная неспособность справиться с террористической угрозой, исходившей от борцов за независимость Израиля, и катастрофа в отеле «Царь Давид», стоившая жизни без малого сотне человек. Грубейший просчет во время Суэцкого кризиса, приведший к охлаждению в отношениях с США. Массовые пытки, применявшиеся сотрудниками разведки во время восстания мау-мау в Кении, не принесшие никакого результата, но вызвавшие широчайшее общественное негодование… На одну удачную операцию у британцев приходится десяток неудачных, и если оставить в стороне подвиги Джеймса Бонда, то вся послевоенная история английских спецслужб выглядит одним сплошным и разнообразным фиаско.

Уолтон неслучайно ограничивает свое повествование серединой 60-х годов — все то, что было позже, не только выходит, строго говоря, за рамки его исследования, но и в целом не может пока быть изучено сколько-нибудь основательно. Ми-5 и Ми-6 продолжают хранить свои тайны, большая часть документов засекречена, и даже по таким громким прецедентам, как убийство Патриса Лумумбы (судя по всему, его смерть — дело рук английской шпионки Дафны Парк, главного прототипа Эм из фильмов о Джеймсе Бонде в исполнении Джуди Денч), нет официальной ясности. И тем не менее, вывод, к которому приходит автор даже на этом ограниченном хронологически материале, вполне вневременной и очень актуальный: любое государство, излишне полагающееся на свои спецслужбы (как это делала Великобритания на протяжении большей части ХХ века), неизбежно дорого платит за эту свою привычку. И дело даже не в том, что спецслужбы чем-то специально плохи — нет, вполне хороши. Просто они должны знать свое место — и место это не из высоких.

Дэвид Э. Хоффман. Шпион на миллиард долларов. М.: АСТ: Corpus, 2016. Перевод с английского А. Ширикова

Микроскопические камеры, тайные знаки, нанесенные губной помадой на телеграфные столбы, силиконовые маски, переодевания, перьевые ручки с капсулами цианида — книга пулитцеровского лауреата, журналиста Дэвида Хоффмана (в нашей стране известность ему принесла книга «Олигархи» о титанах российского бизнеса 90-х годов) буквально собрана из классических штампов шпионской литературы. Его герои носят объемные плащи (под ними легче прятать секретные документы) и надвигают на глаза шляпы, уходят от хвостов, устраивают тайники в заснеженных лесах и прячут изумруды в грязные рукавицы, как бы случайно забытые на парапете метромоста. Все это было бы совершенно невозможно читать, если бы не одна важная подробность: рассказанная Хоффманом история — не роман, но документальная проза, а ее главный герой — наш соотечественник, скромный инженер секретного НИИ, совершенно не известный у нас и прочно забытый в Америке.

Адольф Толкачев — сотрудник «почтового ящика», занимавшегося разработкой радаров, не был профессиональным агентом, он никогда не бывал в США и не особо стремился туда переехать, почти не говорил по-английски, его не влекли материальные блага (кроме, может быть, пластинок с зарубежной музыкой, которой бредил его сын, да чертежных перьев). Ему было под пятьдесят, зимой он носил темное пальто и меховую шапку. От миллионов других советских граждан он отличался только тем, что у него имелся доступ к секретной технической информации, а еще он ненавидел социалистический строй — достаточно сильно для того, чтобы рискнуть всем — и в итоге все потерять.

В отличие от большинства других агентов, которых американцы с трудом вербовали и едва ли не силой склоняли к сотрудничеству, Толкачев сам обратился к посольским чиновникам и предложил свои услуги. В ЦРУ тех лет царил панический страх провокаций, люди, желавшие сотрудничать с разведкой, воспринимались как потенциальные двойные агенты, поэтому Толкачеву пришлось шесть раз с риском для жизни передавать американским резидентам письма, прежде чем в 1978 году ЦРУ дало добро на его «разработку». Их сотрудничество продлилось шесть лет — до 1984 года, когда Толкачев был разоблачен и схвачен, а спустя еще два года расстрелян.

Сегодня шпионские игры времен холодной войны выглядят до смешного камерными, уютными, едва ли не детскими: так, пойманную с поличным американскую шпионку высылают из страны, не дав собрать вещи, и это воспринимается как акт непристойной жестокости. Однако начавшись как бойкий и едва ли не веселый шпионский триллер, книга Хоффмана постепенно перерастает в мощную экзистенциальную драму. «Крот» внутри ЦРУ сдает Толкачева — и «контора» не может его защитить. На три года отправляется в страшный уфимский лагерь строгого режима жена Толкачева Наташа, почти ничего не знавшая о делах мужа. После она нищенствует, заболевает раком, ей нужны деньги на лечение — и Наташа решается обратиться в американское посольство, ведь ее семья столько сделала для Америки! Однако ее ждет недоуменный отказ: в СССР в разгаре перестройка, по миру шествует разрядка, холодная война кончилась, и ее героев уже никто не помнит. В полном соответствии с тезисом Уолтона, деятельность разведки, казавшаяся такой значимой, обращается в пшик: риск и геройство (рисковал в этой истории не только Толкачев, но и его американские кураторы) оказываются напрасны, предательство не окупает себя ни для одной из сторон, и гибель Толкачева столь же бессмысленна, как и гибель предавшего его американского агента. Все было зря, шпионаж может быть увлекательным и дерзким, но в конце концов всех его участников ждет смерть, забвение и — что еще хуже — осознание бесплодности собственных усилий. Тлен, прах и суета сует — что, в сущности, и требовалось доказать.