истории

Крымский тупик Как российские и украинские бизнесмены работают на полуострове. Репортаж Ильи Жегулева

Источник: Meduza

В середине июля президент Владимир Путин своим указом ликвидировал Министерство по делам Крыма. Процесс расформирования ведомства должен завершиться к 1 декабря 2015 года. Официально «переходный период» по встраиванию полуострова в российскую экономическую систему завершился — и по идее, реальность там не должна отличаться от других субъектов Федерации. Тем не менее, работать и жить в аннексированном Крыму, который западные страны отказываются признавать частью России, по-прежнему трудно; а разнообразных проблем на полуострове столько, что федеральные и местные чиновники отказываются говорить о будущем этого региона. Специальный корреспондент «Медузы» Илья Жегулев отправился в Крым, чтобы узнать, как на полуострове работают российские и украинские предприниматели. 

«Смотрю в окно на Ай-Петри, и на душе хорошо», — говорит россиянка Елена Черных. Восемь лет она прожила на Украине, однако так и не смогла получить вид на жительство: чиновники предлагали ей купить за пять тысяч долларов украинский паспорт, но она отказалась из принципа. В прошлом году ей разбили лобовое стекло в автомобиле, которые был припаркован недалеко от Майдана, оставив надпись «Убирайся на Родину»; после этого Елена Черных задумалась о том, чтобы превратить купленную в сентябре 2014-го квартиру в Алупке из инвестиции в постоянное место жительства.

Теперь Черных живет в квартире с видом на Ай-Петри; к ней еще прилагается собственный участок. Она легко нашла идею для бизнеса в Крыму. Несмотря на то, что Черных никогда в жизни не занималась бухгалтерией, она помогла местной предпринимательнице Алине Бурцевой запустить бухгалтерские курсы, а потом решила открыть собственную школу. Получив лицензии на преподавание правил охраны труда, эксплуатации электричества в зданиях и пожарных норм, она обучает сотрудников компаний, которым срочно понадобился ликбез в сфере российского законодательства. Крымчане в 2014 году оказались в чужой стране со своими сложными правилами — и на этом, как оказалось, кому-то можно неплохо заработать.

За год Крым наводнили чиновники регулирующих ведомств и силовики, от которых достается не только оппозиционерам, но также предпринимателям и чиновникам. Такой прыти от федерального центра не ожидали даже местные власти, организовавшие референдум по вхождению Крым в состав России. «Сегодня чиновники просто боятся работать, — жалуется глава республики Крым Сергей Аксенов. — Приходят ко мне и говорят: все, мы больше ничего подписывать не будем. Зачем нам это нужно? Мы тут сидим, за относительно небольшие деньги работаем, зачем нам эти приключения? Нас за эту процедуру будут судить?»

Без туристов легче дышится

В 2013 году в украинский Крым приехали шесть миллионов туристов; после аннексии турпоток снизился вдвое. В 2015-м догнать украинские показатели не получится: республиканский комитет по туризму рассчитывает на пять миллионов человек.

Кажется, сделано все возможное, чтобы восстановить поток туристов. Например, на рынке есть сравнительно дешевые билеты на самолет до Симферополя (можно найти за 3700 рублей в одну сторону). Разгрузили и переправу через Керченский пролив — в будний день корреспондент «Медузы» обнаружил там небольшую очередь, которая прошла на паром всего за 20 минут (в выходные в очереди придется провести полтора — два часа, что уже тоже немного по сравнению с суточными очередями в 2014-м).

Больше всего от падения потока туристов пострадал так называемый частный сектор.

На темной разбитой дороге из Керчи в Феодосию — редкая иллюминация: объявления о сдаче в аренду жилья находчивые рантье подсвечивают новогодними гирляндами. «Когда Крым стал русским, мы пели, гуляли, коньяк пили», — рассказывает пожилой армянин Людвиг, стоящий на трассе около своей машины в селе Приморском. Однако эйфория прошла в первый же «русский сезон»: в Крым никто не приехал. «Раньше целыми группами ко мне ехали, все дни были расписаны — с Украины, с России», — вспоминает Людвиг «украинские времена». Сейчас российские туристы, прилетающие в Крым на самолете, предпочитают отдыхать где-нибудь вблизи Симферополя. Приезжих из Украины нет, автомобильный турпоток (в том числе, из-за неудобной керченской переправы) снизился в разы.

«Раньше не меньше семи тысяч долларов зарабатывал за лето. А теперь стою, пожилой человек, унижаюсь на дороге. Никогда такого за 20 лет не было», — вздыхает Людвиг. На дороге он «делает саморекламу» — использует свой автомобиль как баннер; причем заниматься этим Людвигу давно не приходилось. По его словам, сейчас туристов даже меньше, чем в 2014 году. Зато есть другие поводы для радости: на Украине он долгие годы не мог получить вид на жительство, а в российском Крыму ему выдали паспорт буквально за месяц. Да еще и «не стреляют»: жители полуострова искренне верят, что если бы Россия не «вмешалась» и не присоединила часть Украины, тут бы повторились донбасские события.

«Пока холодильник не победит телевизор, люди будут продолжать кричать „Крым наш!“» — смеется другой крымский рантье Сейран Нурлаев. Он показывает на свой дом с причудливой архитектурой, возведенный в новом квартале Судака: «Этот „Нотр-Дам де Пари“ я построил на доходы от туристов из России и Украины». Небольшой отель на 18 номеров два года назад был забит до отказа; сейчас, по словам Нурлаева, гости живут лишь в трех номерах, и это притом что цены пришлось снизить. Мне он сдает двухкомнатный номер с wi-fi и кондиционером за 900 рублей — при Украине таких цен, конечно, не было.

Как и большинство крымских татар, Сейран Нурлаев был не в восторге от присоединения Крыма к России. К тому же новая власть повела себя довольно жестко. Сам Нурлаев в свое время смог переехать в Крым из Узбекистана и прописаться на полуострове по украинскому закону о возвращении депортированных татар на историческую Родину. Своих родственников, которые приехали сейчас, он прописать уже не сможет: чиновники рекомендовали им «отдохнуть» и через три месяца возвращаться домой.

Другой предприниматель — земляк Нурлаева из Судака — отельер Игорь Короленко объясняет, в чем проблема с гостиницами. По его словам, новые российские туристы (в отличие от прежних украинских) предпочитают жить в гостиницах, а не в частном секторе. Впрочем, те украинцы, которые все же селились в отелях, зарабатывали выше среднего; теперь же в гостиницах живет бедноватый российский средний класс, предпочитающий экономить на ресторанах и чаевых, жалуется Короленко. Кроме того, вместе с украинцами начисто исчезли с крымских пляжей и белорусы — им неудобно добираться через переправу, а демпинговых авиабилетов до Симферополя из Минска нет.

Отель «Форум», принадлежащий Короленко, — один из немногих «цивилизованных» в курортном городке. Он заполнен на 100%; хотя доходов стало все равно меньше. «Мы оставили цены 2012 года, а закупочные цены, плата за электричество, за воду выросли в разы, в итоге катастрофически снизилась рентабельность», — говорит Короленко. По его мнению, в сезон рентабельность упала втрое — с 30 до 10%. Ему еще повезло: по словам Короленко, гостиница заполнилась только потому, что он, начиная с осени 2014 года, участвовал в туристических ярмарках и активно заключал контракты с российскими туроператорами.

Вдохновленный относительными успехами Короленко, в гостинице «Форум» решил расположить свой ресторан его приятель — бывший глава сельского поселения Солнечная долина Игорь Стипиков. Но прибыли заведение пока не приносит. Главной неожиданностью для Стипикова оказалось то, что в Крым перестали ездить те россияне, которые раньше тут были постоянными гостями: «Один говорит: я раньше ехал в Крым как за границу. А теперь приезжаю как к себе домой — просто в другой федеральный округ. Скучно».

Крыму теперь приходится конкурировать с курортами Краснодарского края, причем сравнение не всегда в пользу полуострова. Так, российская туристка Анна Кортюкова, успевшая в 2015 году побывать с ребенком в Адлере, а теперь продолжившая отдых в Евпатории, жалуется, что в Крыму цены на жилье оказались выше, а условия — хуже: «Если в Адлере — может быть, после Олимпиады — люди как-то перестроились и цивилизованно относятся к туристам и к созданию для них условий, то здесь одно желание — как можно больше урвать и как можно меньше тебе за это дать».

«Давайте все же закончим на хорошей ноте, — говорит ресторатор Стипиков под конец нашего разговора и задумывается. — В целом, стало лучше. На дорогах перед гостиницей нет таких толп, дышится теперь легче в Судаке, а значит — комфортнее отдыхать».

Стражи Крыма

«На наш взгляд, вести бизнес при Украине было значительно проще», — признает отельер Короленко. Главной новостью для крымских предпринимателей (помимо высоких закупочных цен на все) оказалось огромное количество контролеров. «Раньше формальностей было меньше, бухучет проще. Что говорить, было все намного демократичней», — продолжает Короленко, голосовавший за присоединение Крыма к России.

Такой толпы чиновников из контролирующих органов Короленко не видел никогда. «Роспотребнадзор, ФМС, экологический надзор, СЭС, МЧС», — Короленко устает загибать пальцы, перечисляя, с кем ему пришлось общаться последние полгода. И общение было не из приятных: «Массу документов нужно собрать, чтобы только получить разрешение заниматься этим бизнесом, которым я уже 15 лет занимаюсь».

Сотрудники силовых ведомств в Крым в командировку едут с большим удовольствием. «К нам приходят сотрудники прокуратуры, хорошие ребята из Иркутска, говорят, что у них никогда не было ни такой еды, ни таких продуктов», — осторожно улыбается ресторатор Стипиков.

Голодные проверяющие из ФМС теперь требуют отчитываться за каждого отдыхающего человека. За наемным персоналом тоже следят пристальнее. Ирина Фирада открыла в Евпатории гостиницу-санаторий с возможностью лечения детей с синдромом ДЦП с помощью китайской народной медицины. Для этого она регулярно привозит из Китая специалистов. На Украине визу для них продляли почти автоматически; теперь приходится каждые 90 дней возить на Родину.

Владелец небольшого автобусного парка в Симферополе Владимир Кунцов измучен процессом перерегистрации своего предприятия (всех бизнесменов обязали это сделать до 1 марта 2015 года). «В Крыму легче было паспорт получить, чем перерегистрировать предприятие», — сердится Кунцов. Он «пробивал» регистрацию трижды: «Первый раз отказали по формальному признаку. Второй раз сказали: нотариус неправильно что-то указал, хотя нотариус всем остальным так же заполнял документы — и их принимали. Кончилось все тем, что я нашел своего знакомого — влиятельного налоговика, он сказал: пиши в крымскую главную налоговую. Я написал, и в течение трех недель меня оформили».

Из 48 тысяч предприятий, работавших в Крыму до аннексии, перерегистрировалась пока только половина, то есть 24 999 юрлиц (на 1 июня). По словам уполномоченной по правам предпринимателей в Крыму Светланы Лужецкой, это хороший результат, поскольку многие украинские фирмы существовали только на бумаге. Впрочем, важнее, что при новой регистрации украинские предприниматели постарались скрыть структуру собственности, опасаясь возможных последствий на родине.

Засилие силовиков и контролеров не нравится даже главе республики Аксенову, который ничего не может с этим поделать — у него самого начали проверять ведомственные компании и возбуждать уголовные дела на министров. В конце июля 2015 года были задержаны несколько высокопоставленных крымских чиновников, в том числе министр промышленности Андрей Скрынник. Его подозревают в хищении госимущества: он помог двум крымчанам переписать на себя Бахчисарайское Райпо, которому еще с советских времен досталось огромное количество недвижимости.

По словам бывшего главы Бахчисарайского района Ильми Умерова, в истории Райпо каждый собственник «стоил предыдущего». Предприниматель Григорий Бурьянов несколько лет назад ввел в состав приватизированного Райпо своих людей и смог взять его под свой контроль, после чего стал крупнейшим рантье в районе. Когда крымские власти национализировали «Крымпотребсоюз», все остальные Райпо начали объединять под его крышей. Бурьянов воспротивился — и им заинтересовалась «крымская самооборона», рассказывает Ульмеров. В итоге 2 февраля 2015 года офис был захвачен вооруженными людьми, и путем несложных комбинаций имущество ушло двум частным лицам. Сам Бурьянов перебрался в Москву и смог найти там влиятельных защитников.

Не так повезло Акиму Тер-Панасову, владельцу недвижимости из Евпатории. Десять лет назад он построил на территории рынка здание площадью 1250 квадратных метров. В конце 2014-го Тер-Панасов обнаружил, что больше не числится собственником своего здания — хозяева рынка с помощью фиктивной смены адреса перерегистрировали собственность на себя. «Я поехал в Симферополь и попал на бдительного регистратора, которая, внимательно посмотрев документы, сделала запрос в архив Укрреестра — и там обнаружила, что это здание в целом зарегистрировано на другую компанию», — разводит руками облапошенный Тер-Панасов. Ни запросы в российскую и местную прокуратуру, ни письма от знакомого крымского депутата ничего не дали. В таком же положении оказались остальные собственники, когда-то что-то построившие на территории рынка.

Силовикам из Москвы некогда защищать интересы местных собственников — у них ведь еще и политической работы немало. «Это у вас там девяностые годы в Москве, — объясняет ситуацию крымскотатарский бизнесмен Сейран Нурлаев. — У нас вовсю 1937-й бушует». Арестованы и уже осуждены за подготовку терактов активисты Геннадий Афанасьев и Алексей Чирний, ждет суда режиссер и активист Олег Сенцов. Кроме того, по делу о митинге 26 февраля 2014 года, на котором произошли столкновения с крымскими татарами, арестованы заместители главы крымскотатарского Меджлиса Ахтем Чийгоз и Али Асанов. «Люди сидят по делу о нарушении российского законодательства, которое они якобы нарушили тогда, когда Крым был официально в составе Украины», — удивляется Нурлаев.

Зато его товарищу из Судака, отельеру Короленко, наоборот, усилившийся контроль даже нравится: «Раньше можно было здесь в разгар курортного сезона увидеть демонстрацию с криками „Аллах Акбар“. А теперь люди перестали говорить о политике даже на кухнях — неинтересно».

Мутная вода

И Короленко, и Стипиков строят бизнес на собственные деньги — привлекать кредитные средства слишком трудно. Кредиты в Крыму дорогие; живых предпринимателей, их получивших, корреспонденту «Медузы» встретить не удалось.

Зато есть другой «бонус» от банковского рынка. В апреле 2014 года во время «прямой линии» президент Владимир Путин зачитал вопрос от крымчанина, которого интересовало, что делать с кредитом на покупку автомобиля, который он взял у «Приватбанка». «Приватбанк» (самый крупный частный банк на Украине, которым владеет предприниматель и спонсор добровольческих украинских батальонов Игорь Коломойский) в то время на территории Крыма уже не функционировал. «Ну, катайтесь спокойно», — сказал Путин и громко рассмеялся.

Путин разрешил, и так с украинскими банками в итоге поступили почти все их крымские клиенты. Тот же Короленко рассказывает, что «простил себе» кредит, взятый в «Приватбанке».

Представители украинских банков, с которыми мне удалось поговорить, рассказывают, что все эти кредиты пришлось сразу пометить как «плохие», то есть попросту списать. Однако кредитные учреждения не жалуются. Вместе с кредитами банки оставили в стране и депозиты, так что пострадали только те организации, которые не вели сбалансированной политики в регионах, рассказывает мне на условиях анонимности владелец одного из украинских банков.

По его словам, к некоторым банкам обращались российские компании с предложением выкупить кредиты. Но никто из опрошенных мной украинских банкиров не согласился. «Процент был такой минимальный, что риски от сделки стоили дороже — с учетом того, что официально ее никак нельзя было провести», — разводит руками источник в банковском секторе. Партнер Коломойского Геннадий Корбан на вопрос «Медузы» о том, предлагали ли «Приватбанку» в Крыму выкупить кредитный портфель, ответил, что к нему с такими предложениями никто не обращался.

* * *

В мае прошлого года Нацбанк Украины запретил проводить операции на территории полуострова. После этого украинские и российские банки, занимающиеся бизнесом на Украине, закрыли почти тысячу отделений в Крыму, а в декабре 2014-го компании Visa и Mastercard приостановили операции на полуострове. Крымчане перестали получать деньги со счетов, банки не смогли возвращать кредиты, кредитные карты превратились в куски пластика.

Вероятно, для России создание новой финансовой системы на территории, попавшей под жесткие санкции, должно было стать делом чести; тем не менее, в Крыму до сих пор не работают ни крупные частные, ни даже государственные банки, опасаясь наказания со стороны Запада. Здесь нет ни ВТБ, ни Сбербанка — обе организации покинули Крым вместе с украинскими кредитными учреждениями.

И все же в Крыму спустя полтора года сложились свои уникальные финансовые условия, отличающие этот регион от других российских субъектов (причем ситуация на полуострове заметно лучше, чем, к примеру, в Абхазии и Южной Осетии). Visa по-прежнему не работает в регионе, зато уже принимают Mastercard. С 1 апреля в России заработала собственная система обработки платежей по банковским картам, к которой обязаны подключиться все банки — она гарантирует проведение платежей внутри России вне зависимости от решений иностранных государств; сейчас все операции по MasterCard идут через эту систему, а Visa пока не завершила переход.

Вместо Сбербанка и ВТБ в Крыму открывают свои отделения другие российские банки. Помимо банка «Россия» (он и так пострадал из-за санкций, так что терять ему нечего) в регион потянулись организации, о которых в стране едва ли до этого слышали.

Первым российским банком, открывшим отделение в Севастополе, оказался Генбанк. Его реальным владельцем считают бизнесмена Евгения Двоскина. У этого российского предпринимателя богатая биография. Первый раз он был арестован в 1989 году в США за ограбление, владение краденым имуществом и «сильнодействующими препаратами, изъятыми из свободного оборота». Затем его арестовывали еще несколько раз — за кражу, незаконное владение оружием, взятки. По данным ФБР, в тюрьме он познакомился с Вячеславом Иваньковым (Япончиком) — известнейшим криминальным авторитетом. В Россию Двоскин вернулся только в 2001 году — его депортировали из Штатов за подделку паспорта, говорится в расследовании Organized Crime and Corruption Reporting Project (OCCRP).

Дома Двоскин занялся банковским консалтингом. У трех банков («Мигрос», «Фалькон» и Сибирский банк развития), которые воспользовались его услугами, впоследствии отобрали лицензии за отмывание денег (общая сумма сомнительных операций составила три миллиарда долларов). Однако вина Двоскина так и не была доказана: дела разваливались до суда. Возможно, потому, что за годы работы в России Двоскин оброс связями в ФСБ — Управление по собственной безопасности ФСБ даже предоставило ему личную охрану.

Двоскин владеет 4,8% акций Генбанка; несмотря на это, участники рынка считают, что именно он контролирует учреждение (кроме того, его супруга официально возглавляет совет директоров банка). В начале 2014 года банк занимал по объему активов 315-е место в России и имел всего два отделения — в Омске и Ростове-на-Дону. А потом случилось присоединение Крыма, позволившее Двоскину совершить резкий скачок в карьере.

За последний год Генбанк расширился почти до 100 отделений (все они располагаются в Крыму). В мае крымские власти решились на интересный ход: Генбанк собираются объединить с принадлежащим местному министерству имущества Черноморским банком реконструкции и развития. Это учреждение в пять раз меньше Генбанка; тем не менее, контролировать новую структуру собираются сами чиновники (возможно, из-за сомнительной биографии Двоскина).

Пока же первенство на рынке держит крымский Российский национальный коммерческий банк (РНКБ). Эта организация до присоединения полуострова была «дочкой» Банка Москвы, принадлежащего, в свою очередь, государственному ВТБ. После референдума Банк Москвы, пытаясь застраховать себя от санкций, решил продать учреждение крымскому правительству, причем, как рассказывает Аксенов, сам и выдал ему деньги на «покупку». Так собственниками банка стали «Производственное предприятие водопроводно-канализационного хозяйства Симферополя» и Симферопольский аэропорт, а затем его передали ГУП «Вода Крыма».

В Крыму банк занял офисы «Приватбанка» и Сбербанка. РНКБ быстро стал главным местным «банком с шаговой доступностью» — за неимением остальных игроков. Фактически он исполнял функции Сбербанка (сам Сбербанк в Крым идти не планирует, о чем не раз заявлял его глава Герман Греф). Получив от России страховые выплаты от ушедших с территории Крыма банков, жители понесли их в РНКБ. Теперь РНКБ — местный лидер по вкладам населения: в феврале 2014 года вклады физлиц составляли всего 53 миллиона рублей, сейчас их сумма достигла уже 19 миллиардов.

Судя по сливам «Анонимного интернационала», невзирая на формальную независимость, РНКБ продолжал администрироваться «Банком Москвы» и после продажи крымским властям.

Впрочем, в феврале 2015 года у банка опять сменился собственник — теперь учреждением владеет малоизвестная питерская финансово-промышленная группа «Комплексные энергетические решения». Совладелец группы Игорь Лукашенко банкиром уже работал — в свое время он управлял банком «Агроимпульс» (в 2010-м бывший чиновник Минимущества Алексей Алякин приобрел «Агроимпульс» и влил его в банк «Пушкино»; в 2013-м Центробанк лишил «Пушкино» лицензии). В энергетике компания Лукашенко известна масштабным проектом по подключению Валаама к материковому электроснабжению в 2010 году (до этого монастырь питался от дизельной подстанции).

Сумма, за которою банк продали Лукашенко, неизвестна, хотя есть косвенные признаки того, что будущему банкиру еще в конце 2014 года было не до крупных сделок — в интернет просочились жалобы сотрудников его компании о массовой невыплате заработной платы.

С другими банками, пришедшими в Крым, все тоже очень непросто. Например, в октябре 2014 года Центробанк лишил лицензии открывшийся на полуострове ростовский «Донинвест». В декабре потерял лицензию самарский банк «Волга-Кредит», также был оштрафован за нарушение закона о противодействии отмыванию денег банк «Верхневолжский». В июне 2015-го лишили лицензии московский «МАСТ-банк», успевший отстроить небольшую сеть в крупных городах Крыма — из-за участия в схемах по отмыванию денег. А в июле 2015-го за неоднократное нарушение закона о противодействии отмыванию денег был лишен лицензии московский «Аделантбанк».

Таким образом, лицензий лишили уже четверть только что пришедших в российский Крым банков.

Полуостров-невидимка

В отличие от банков, украинские ритейлеры предпочли остаться в Крыму, хотя они стараются этого не афишировать.

«Какой пакетик — маленький или большой?» — спрашивает на кассе сотрудник магазина «Пуд» — и выдает мне пакетик украинской сети АТБ. «Да мы и есть АТБ, — отвечает на немой вопрос сотрудник. — Менеджмент, собственник, поставщики — все те же, только название поменялось». Украинский АТБ произвел в Крыму локальный ребрендинг и теперь торгует под брендом «Продукты у дома» (ПУД), уверенно лидируя среди всех местных продуктовых ритейлеров. При этом второе и третье место делят другие украинские компании — «Фуршет» и «Ciльпо».

Руководитель ассоциации ритейлеров Крыма «Торговля Крыма», бывший гендиректор сети «Фуршет» Сергей Макеев рассказывает, что собственники отказались уходить из Крыма прежде всего потому, что это невыгодно: «Если на Украине покупательский спрос падает, а средняя наценка около 20%, то в России, а теперь и в Крыму, нормальной считается наценка в 40%». Макеев пересказывает показательную историю про сеть магазинов непродовольственных товаров «Фокстрот», у которой полтора десятка магазинов в Крыму: «На начальном этапе собственники прислали письма руководителям, что не имеют возможности сотрудничать с негражданами Украины. А когда в конце квартала увидели, какая экономика у магазинов, забыли о политике».

Крупных российских сетей в Крыму нет — и заходить они пока не собираются. Основная причина: украинские ритейлеры могут возить товары из Украины без всяких таможенных платежей. О том, что с Москвой есть негласная договоренность, позволяющая вывозить украинские продовольственные товары в Крым без заполнения таможенных деклараций, мне рассказывает высокопоставленный источник в правительстве: «Есть закрытое постановление местного правительства, разрешающее ввозить сельхозпродукцию. Мы же должны социальный аспект учитывать, чтобы не было резкого роста цен. Поэтому в Крым завозят сегодня продукты питания из Украины свободно».

Эта мера действует до сих пор. Однако с начала 2015 года появилась новая проблема: Центробанк разрешил принимать платежи от украинских поставщиков только в том случае, если будет заполнена таможенная декларация. Предприниматели ищут обходные пути. Во-первых, сетевики могут покупать товар у поставщиков еще на Украине — и везти его в Крым из «распределительного центра». Во-вторых, нашлись крымские посредники, скупающие у дистрибьюторов товар за наличные — и перепродающие его уже сетевикам, рассказывает руководитель ассоциации ритейлеров Крыма Матвеев.

Новым российским ритейлерам в Крыму работать тяжело. Даже те международные компании, которые сменили структуру управления и переключили логистику на Россию, испытывают сложности. «Auchan» и «Metro Cash&Carry» теперь возят все товары из распределительного центра в Ростове-на-Дону. «Так у них ассортимент в прямом смысле от ветра зависит. Шторм на Керченском проливе — полки пустые. Погода восстановилась — опять магазин заполнен», — иронизирует Матвеев. По ценам россияне тоже не могут конкурировать с украинцами: «Если в „Ашане“ сахарный песок стоит 52 рубля, то у сахара украинского производства уже после дистрибуции получается цена — 37 рублей».

«Крупных игроков сегодня мы не приглашаем, потому что у них вся ценовая линейка на продукцию выше, чем у нас на сегодняшний день, — разводит руками глава Крыма Аксенов. — Поэтому смысл сегодня заводить таких игроков? И они сами не видят смысла. Потому что они не смогут в этой части конкурировать».

Любопытно, что из Крыма уходят, скорее, не украинцы, но россияне. Так, опасаясь санкций, «Лукойл» продал свои заправки структурам Сергея Курченко. 29-летний украинский предприниматель, близкий к семье бывшего президента Украины Виктора Януковича, сейчас своим бизнесом управляет из Москвы. Он же купил третью по величине в Крыму сеть автозаправок «Современник». До этого сетью владел один из самых влиятельных крымских татар в регионе Ленур Сеттаров. Название «Современник» на заправках осталось, а вот с «Лукойла» вывески сняли; его бывшие станции можно узнать только по фирменным цветам.

* * *

В ситуации, когда даже россияне боятся работать в Крыму, проведение Международного экономического форума (в апреле 2015-го) в Ялте казалось чистым безумием. Однако его организатор, сопредседатель «Деловой России» Андрей Назаров уверен, что желающие делать что-то в Крыму придут на полуостров «под любыми личинами». Назаров рассказал мне, что хотя иностранных участников в Ялту не приглашали, они сами узнали о форуме — и в итоге на него приехали представители 13 стран, в том числе Израиля, Германии, Чехии и Ирландии. «Это превзошло даже самые оптимистичные ожидания», — говорит Назаров.

Однако когда я прошу его назвать компании, которые были представлены на форуме, разговор утрачивает конкретику. Например, так Назаров рассказывает о новом отеле: «Это будет вновь созданная местная компания, аффилированная с консультантами мирового бренда отельеров, а если санкции будут сняты — отельеры будут аффилированы уже с собой. А если не будут сняты — они будут либо под другим брендом, либо просто откажутся от проекта». По словам Назарова, инвесторов, кроме санкций, пугает еще и отсутствие четких правил игры.

В российском Министерстве по делам Крыма еще прошлой осенью царили печальные настроения. Чиновники осознавали, что без инвестиций Крым ждет деградация; но никаких очевидных способов для их привлечения нет. По словам высокопоставленного источника в министерстве, российский бизнес действительно боится идти в Крым, но пугают его не столько санкции, сколько реалии крымской экономики и ментальность местных чиновников: «Многие приезжают „на разведку“, но всерьез думают о работе в Крыму лишь те, кто делал бизнес в странах Африки или в России в девяностые — этим людям ничего не страшно, им неинтересно читать законы, потому что они прекрасно знают, как на самом деле все устроено».

Отпугивают инвесторов и проблемы с логистикой: мост через Керченский пролив построят не раньше 2018 года, с поставками стройматериалов для крупных проектов трудности, вывезти и привезти товары невозможно. Отпугивает и непредсказуемость Украины, которая может полностью отрубить электроэнергию на полуострове.

И все же самая большая беда в Крыму — коррупция. К министру по делам Крыма Олегу Савельеву российские предприниматели часто обращались с просьбой выступить «крышей», рассказывали о схемах взяток и откатов, причем с указанием фамилий и сумм. В кулуарах крымского правительства рассказывают историю про то, как один небедный человек захотел построить за свой счет и передать в дар республике перинатальный центр. От своей идеи он отказался после того, как с него повсюду потребовали взятки за согласования.

С учетом всех этих факторов, какой-либо стратегии развития у Крыма нет; и как ее разработать — не знает никто. По мнению источника в Министерстве по делам Крыма, геополитическая ситуация меняется слишком быстро, кризис во внешней политике усиливается, поэтому никаких возможностей для прогноза нет. «Если за три года не произойдет прорыв, дальше надежд на развитие Крыма уже не будет», — заключает источник.

Бывший первый заместитель председателя совета министров республики Рустам Темиргалиев считает, что прорыва не будет ни при каких обстоятельствах: «Рассчитывать на революционный рост экономики не стоит, есть ряд ограничений, связанных с санкционным режимом». Темиргалиев поссорился с Аксеновым из-за разных взглядов на развитие местной экономики, а теперь устроился в Москву — в Министерство развития Дальнего Востока. Даже там сегодня больше перспектив и понимания, что делать дальше.

А Крыму собственное министерство развития не нужно — так что Владимир Путин решил расформировать это ведомство до конца 2015 года. Когда нет перспектив развития, хватит и субсидий из центра.